Два года назад на Южном Урале стартовали первые спецоперации. Редкие малочисленные башкирские салафитские джамааты взялись за оружие, но их выступления подавили. Затем последовали крупные зачистки, проведенные сотрудниками МВД и УФСБ. Эксперты не исключают - рано или поздно стрельба в регионе может возобновиться.

Мини-война

Считается, что салафия (в переводе с арабского языка – предки, предшественники), как направление в исламе, возникло на арабском востоке, на рубеже 13-14 веков. Одним из основателей, по мнению историков, является исламский правовед и теолог Ибн Таймия. В России отношение к сторонникам этого движения, придерживающимся идеалов раннего мусульманства, отрицательное, что связано с деятельностью салафитского сопротивления на Северном Кавказе. На Южном Урале общины последователей Ибн Таймии стали формироваться в конце 20 века.

Вооруженные столкновения в Башкирии начались в марте 2010-го. В город Октябрьский, расположенный на юго-западе республики, были стянуты около 500 полицейских и бойцов внутренних войск. В результате спецмероприятий удалось накрыть подпольную группу. Ее лидера, Башира Плиева, задержали на следующий день в соседней Челябинской области.

Летом история продолжилась. Отряд «аскинского джамаата», состоящий из пяти человек, совершил рейд по лесистым хребтам Башкирии, Пермского края и Свердловской области. На трассе Пермь-Екатеринбург подпольщики уничтожили пост дэпээсников. На подмогу уральским силовикам выдвинулось подразделение спецназа ФСБ из Москвы. Охота продолжалась несколько недель. Жители Аскинского района, откуда были родом партизаны, никого не выдали. Настигли и перебили моджахедов неподалеку, в «чужом», Архангельском районе. Информацию о расположении «душманов» спецназовцам передали тамошние обитатели.

В феврале 2011-го очередная акция в Октябрьском. Стражи порядка повязали главу джамаата Ильнура Шакирьянова и троих его сторонников. Осенью того же года крупные облавы провели в Баймаке и Сибае. Участвовали до двух тысяч «федералов». Задержали 20 мусульман, четырех из них арестовали.

«Странности» мини-войны

Аналитик Урал Сулейманов написал о деятельности проповедников радикальных исламистов в Башкирии еще 13 лет назад. По его словам, вряд ли республике грозит перспектива партизанской войны, но существования проблемы он не отрицает и выражает озабоченность в связи с тем, что региональная общественность предпочитает фактически игнорировать тему.

- Скажите, насколько салафизм популярен среди мусульман Башкирии?

- Не очень популярен, но успел укорениться в некоторых общинах. Это является следствием разгула миссионеров в 1990-е и кадрового голода при массовом строительстве мечетей. Тогда всем в глаза бросались улыбчивые братья-мормоны в белых рубашках с бейджиками. А студенты-арабы и проповедники с Ближнего Востока спокойно работали и успели кое-что сделать.

- Не кажется ли Вам, что события по типу аскинских могут повториться?

- В ближайшее время повтора таких событий не прогнозирую. Там все довольно непросто с этой группой. Начиная с непривычного пути обращения (не на Кавказе и не в Татарстане, а на северных вахтах), оснащения, навыков оборудования схронов и заканчивая временем активизации. Серьезные люди, с опытом войны с ваххабитами в Чечне, говорили мне - всплеск активности группы «странно» совпал со сменой руководства республики. Очень уж наглядная демонстрация того, что старый президент Муртаза Рахимов уже не контролировал ситуацию. Да и «кровожадность» при ликвидации, когда уничтожили абсолютно всех, хотя имелись шансы взять живьем и получить ценнейшие источники информации, наводит на определенные мысли... Короче говоря, осталось много вопросов, и не только у меня. А вот более шумные события в Октябрьском в общественном сознании скорее отнесены к вульгарному бандитизму под удобной вывеской.

- Как, по-Вашему, будет развиваться ситуация?

- Широкомасштабного зреющего конфликта сейчас нет. Социально активная часть молодежи, даже если не может реализоваться здесь, свободно  уезжает на заработки или на учебу. Выбравших радикальные течения немного, их  в состоянии «профилактировать» спецслужбы и традиционные религиозные организации. Но в случае реализации негативного сценария и дальнейшего погружения в застой локальные вылазки возможны. Ряд немногочисленных общин по-прежнему находится под плотным контролем салафитов. Так что нельзя исключать появления отдельных радикальных маргинальных групп. Но их быстро задавят спецподразделения МВД и ФСБ.

- А каково отношение общества к проблеме?

- Большинство, причем абсолютное, равнодушно. В редких случаях, при появлении новых фактов, люди отрицают очевидное и просто игнорируют. Иногда доходит до буквальных истерик обычных граждан при попытках обсудить с ними реальное положение вещей. Часть не самых раскрученных политиков иногда использует тему для спекуляций, а представители правоохранителей и спецслужб - ради получения очередных званий и наград.

Граница

Сейчас на юго-востоке Пермского края, куда позапрошлым летом башкирские подпольщики совершили вылазку, и на  юго-западе Свердловской области, где пролегала часть их маршрута, тишина. Разбросанные вперемешку русские и мусульманские деревни завалены снегом. Сарана, Озерки, Юва, Дегтярка, Усть-Бугалыш, Адилева, Сорокино, Седяш, Ненастье, Бартым, Тюш… В мае 2011-го на пресс-конференции в Екатеринбурге заместитель начальника УФСБ Игорь Перевощиков сказал: «В Башкирии были обнаружены лесные лагеря. Есть данные, что они (боевики – Д.К.) и по территории Свердловской области перемещались, здесь у них были контакты. Оперативная работа в этом отношении ведется».

Теперь повсюду стужа, лед и сугробы. Зимой здесь не повоюешь. Зато летом – вполне. Представим – «духи» вербуют в Башкирии людей и по таежным хребтам идут на север. Седлают стратегическую трассу Екатеринбург-Пермь или одноименную железную дорогу, а потом пускают под откос составы и расстреливают автомобили, громят посты МВД. Партизанщина в чистом виде. В случае опасности сразу возвращаются на юг – края глухие. Конечно, есть вероятность, что среднеуральские «аборигены» не станут контактировать и вызовут полицию. Правда, при хорошей подготовке, соблюдении конспирации, сохранении высокого темпа передвижения и творческом планировании ускользнуть от преследования не составит особого труда. Но только в теплое время года.

Договориться и принять

Юлдаш Юсупов - заведующий отделом этнологии Института гуманитарных исследований Академии наук РБ.

- На Ваш взгляд, широко ли распространен феномен в республике?

- Давайте сразу оговоримся: салафизм нельзя считать болезнью нашего общества. Это элемент процесса религиозного развития. То, что салафизм является источником религиозного экстремизма – миф, который, то ли по злому умыслу, то ли по глупости, запустили политические деятели. Идеи экстремизма могут распространяться в любой среде. В первую очередь - в социально неблагоприятной. К сожалению, нет каких-либо статистических данных по религиозной ситуации в Башкортостане. Большинство специалистов-социологов опирается или на собственный опыт, интервьюирование отдельных лиц, или же занимается откровенной профанацией. Единственное, что можно сказать: салафизм - религиозная система для молодых. Как правило, чаще это люди возрастом от 20 до 50 лет, общественники. В целом, социально активные. К тому же, салафизм прост в понимании, более того - в нем развита молодежная субкультура, а ей присущ протест.

- Как Вы считаете, в чем причина событий лета 2010 года в Аскинском и Архангельском районах?

- Здесь, конечно же, сыграл роль объективный религиозный фактор. Действовали люди, «заряженные» идеей свержения власти и установления законов шариата. Эти ребята были известны в своих кругах, известно было их политическое мировоззрение. Потому появление «аскинских партизан» не стало ни для кого неожиданностью. Салафитские джамааты более открыты, чем мы себе представляем. Они, как до аскинских событий, так и после, постоянно находились под чутким контролем органов. Подобных общин несколько на всю Башкирию. Число активных прихожан не превышает десятков человек, а внешний вид выдает их за километры. Будущие «аскинские партизаны» посещали одну мечеть, уроки, носили бороды… В общем, как эти носители джихадитстких идей выпали из под контроля – мне представить сложно.

- Чем может быть обусловлено пристрастное отношение республиканских силовиков к местным мусульманским неофициальным организациям?

- Дело в том, что в российской правоохранительной системе силен личностный мотив. Часто образы, полученные во время войн в Афганистане, Таджикистане, Чечне, переносятся на салафитов Башкирии. В свою очередь, внешний вид, риторика последних действительно провоцируют сотрудников. Причем как простого «опера», так и генерала. Если участники джамаатов не принимаются большинством светского населения республики, то, что говорить о защитниках этого самого населения. Прибавьте стереотипы о «страшных бородачах», созданные СМИ. Сейчас салафиты стремятся интегрироваться в общественную структуру Башкортостана, стать ее частью. Она для них легитимна. Они признают институт муфтията, с ними можно и нужно работать. Но, в первую очередь, надо осознать: салафиты – реальность религиозной системы республики. Пока же у них есть только одна дорога – замыкание в рамках собственных общин. Самое страшное в том, что именно социум определил им этот путь.

- Существует ли угроза повторения аскинских событий?

- Естественно. Учитывая общественную гиперактивность салафитов, их излишнюю эмоциональность, можно предположить, что они все время будут стараться оказаться в центре внимания. К тому же, измышления на тему салафизма открыто подталкивают часть нашего общества к гражданскому противостоянию.

***

Вернувшись в Екатеринбург, вдруг вспомнил: во время поиска работы пришел в очередную редакцию, рассказываю о своей специализации  – войны, Кавказ, и, между прочим, исламские партизаны в горах соседней Башкирии. Очередной редакционный начальник смотрит на меня абсолютно непонимающими глазами. Собравшись, изрекает: «А поактуальней, поинтересней?» Парирую: «Ну, если только сейчас под окнами начиненное тротилом авто бабахнет». Да уж. Собеседование завершилось, практически не начинаясь. Вместе с тем, подтвердив занятную печальную тенденцию: даже на Урале многие (прежде всего, в СМИ) до сих пор почему-то не допускают - в будущем профессия военкора для медиа-пространства региона, вероятно,  окажется одной из основных. А что до власти и общества, то они уже сейчас должны озаботиться ситуацией вокруг башкирского салафизма. И если выбор сделают в пользу «контртеррористических операций», подобных кавказским, станет только хуже. Жесткое силовое решение вызовет ответную негативную реакцию. Значит, нужен взвешенный спокойный диалог.
http://www.navoine.ru/blog/2548