За последнее десятилетие в Пакистане более 50 тысяч человек погибли от террора, экономические убытки составили около 100 млн долларов США, сотни тысяч остались без крова, попали в больницы или получили психическую травму.

Терроризм – слово с французскими корнями, однако все более и более применяющееся к актам насилия, совершенным радикальными группировками во всех странах света.

Жил ли Пакистан когда-либо вне террора – скорее всего, нет. Изначально, террористическая агрессия была двусторонней: Индия-Пакистан. Затем, тесная связь с Афганистаном и пресловутой Аль Каидой, белуджистанскими сепаратистами и националистами. Противостояния христиан с мусульманами, и шиитов с суннитами.

Не нужно думать, что абсолютно все террористические акты на территории страны имеют исламское происхождение. Составленный во время Британской колонизации из разноцветных и разнонациональных лоскутков Пакистан уже более чем 50 лет трещит по швам. Независимости добивается Белуджистан – исторически это территория Ирана. Хайбер-Пухтунва (ранее – Северо-Западная Независимая провинция) предпочитает объединение с Афганистаном, тем более, что ее население этнические пуштуны и они действительно родственны народам соседней страны. Синд тоже за требование независимости, и вообще – исторически он ближе к индийским корням страны.

Очень многие террористические атаки совершаются из требований независимости региона или увеличения его финансирования и свободы самоопределения. Особенно это касается Белуджистана. Однако, несмотря на то, что численность населения этой провинции очень низка, пакистанские власти не стремятся к его отчуждению. Во-первых, территориально – это самая большая провинция, во-вторых, это горы с большим количеством полезных ископаемых. Поэтому власти периодически идут на уступки, а периодически «жестко закручивают гайки», применяя таким образом тактику «кнута и пряника» и добиваясь консолидации Белуджистана с остальной территорией страны. Политика вокруг этой проблемы как бы ходит кругами: увеличение террористических актов – либеризация политики Исламабада – увеличение сепаратистских настроений – ужесточение политики центральной власти – увеличение террора. При этом – ничего не решается и ничего особенно и не планируется. Все привыкли и адаптировались к подобной ситуации и она большинство в общем-то и устраивает.

В Синде ситуация стабильнее, но там большее строится на противостоянии деревень. Эта преимущественно аграрная провинция (за исключением Карачи и нескольких городов) и большие переделы идут именно за владение землей и водой (при преимущественно искусственной системе орошения это становится очень важным). Нужно понимать, что нападения на далитов, индуистов, христиан или шиитов возникают тут далеко не на религиозной почве, а просто как передел сфер влияния.

Более того, очевидная бедность провинции и большое число не образованных и не занятых ничем молодых людей как в городе, так и в деревне порождает высокую взрывоопаснось. На сюжетах демонстраций и иных форм протеста, проходящих в Пакистане, постоянно одна и та же картина – экзальтированная толпа молодежи (преимущественно). Так вот – это как раз наименее образованная и политически неактивная группа, которая набирается в нескольких деревнях или беднейших городских кварталах в оплату за 2-3 доллара в день и выгоняющаяся на акции неповиновения. Естественно манипуляторы остаются в тени. Грамотная и образованная часть молодежи Пакистана как правило принимает участи только в том, что действительно важно – как например - прошедшие выборы.

Что же касается пограничных с Афганистаном территорий. Тоже самое большое количество неработающей молодежи, отсутствие образования или наличие его на уровне начальной школы, и к прочему – данная территория официально (с разрешения Исламабада и согласованных с ним позиций США и Англии) была использована в качестве площадки для подготовки вторжения в Афганистан (времена первой афганской войны)

Другое дело, что в 90-е этот процесс вышел из-под контроля сначала Запада, а затем и самого Пакистана.

Движение Талибан (кстати, совсем мирное арабское слово «талиб» - «студент, ученик» приобрело новый смысл и стало синонимом слову «террорист») смогло обрести «свою голову» и независимость от Исламабада, противопоставив себя ему. И это действительно страшно.

Хайбер-Пухтунва – территория, которая не знала мира уже более четверти века. Фактически – все население этой провинции не знает как жить вне войны, вне перестрелок, вне ношения оружия. Нужно сказать и еще об одном. Эта территория фактически закрыта для регулярной пакистанской армии. Отдельные отряды конечно формируют нечто вроде границы, но и они боятся покидать места постоянной дислокации. Основное бремя на борьбу с террористами возложено на местные отряды самообороны. Насколько они могут быть эффективными, если сражаются зачастую против своих же родственников или друзей, сказать сложно. Гораздо чаще, выдающиеся в новостях сообщения о убийстве солдат или террористов, прикрывают собой межплеменные конфликты и передел зон влияния того или иного племени. Современная Хайбер-Пухтунва живет далеко не в 21 веке, а где-то в начала феодализма, когда уже появляется аристократия, но еще не исчез племенной строй. Соответственные и отношения у людей, которые к несчастью осложнились наличием современного оружия.

Вялая военная компания, которая была инициирована президентом и генералом Первезом Мушаррафом конечно же ничего не могда переломить и служила скорее для отвода глаз американским наблюдателям. Что в конечном итоге только поспособствовало увеличению насилия в регионе и его собственной отставке, и более того – правительство следующего президента Зардари окончательно разорвало отношения с США. Хотя недавно избранный Наваз Шариф очень охотно их восстановил за очень хорошее денежное вознаграждение. Полученные миллиарды в качестве дотации разойдутся очень просто – около 90% останется в карманах федерального правительства, около 10% - у региональных чиновников, и до населения едва ли дойдет 1% в виде «показательных для западной цивилизации моментов»

Террористические атаки, которые проходят в СМИ под видом межрелигиозных или внутрирелигиозных конфликтов еще проще. Прослойка незанятой ничем молодежи в Пакистане очень высока и ее энергию надо хоть куда-то направить. Ведь сказать населению о том, что отсутствие электричества по 20 часов в день летом или отсутствие газа зимой происходит по причине коррумпированного и продажного государственного аппарата – это все равно что своими руками развязать революцию и гражданскую войну. Гораздо легче вызывать межрелигиозные конфликты, которые позволят сбросить напряжение общества и не дадут серьезно задумываться населению о причинах столь бедственного положения и возможностях его изменить.

Многие террористические атаки планируются и проводятся с помощью правительства, они – элемент поршня, позволяющий сбросить излишнее давление.

В большинстве городов, а тем более деревень население смешанное, в соседних домах живут мусульмане с христианами, сунниты с шиитами. Они знакомы уже по нескольку десятилетий и связаны огромным количеством отношений.

Согласитесь, сложно представить ситуацию, при которой мусульманин – хозяин фермы ни с того ни с сего пойдет громить дом соседа христианина вся семья которого на этой самой ферме и работает, и отец его там работал и дед.

Поэтому и основные провокации идут из мест компактного поселения представителей той или иной религии, своего рода анклавов. Там спровоцировать конфликтную ситуацию намного проще, которая уже потом сама доростет до полноценного противостояния

Сейчас начало месяца Мухаррама – первого месяца ислаского календаря, и месяца традиционного противостояния суннитов и шиитов в Пакистане. Опять пойдут в новостной ленте сообщения о погромах и атаках. Но как это может быть возможно, если полиция и армия весь месяц находится в состоянии повышенной активности, когда любое перемещение групп молодых людей (более 3-4 человек, и не важно – пешком, на мотоциклах или автомобилях) блокируется, группы расформировываются и отправляются в обратном направлении, а шиитские мечети и поселения находятся под усиленной охраной? Но нападения продолжаются каждый год с едва ли не увеличивающейся интенсивностью, которая кстати прямопропорциональна падению экономики страны.

Говоря о терроре в Пакистане нужно понимать, что он крайне неоднороден и почти всегда (за исключением редких случаев) не носит религиозного характера. Другое дело – что религией прикрывается очень многое и исполнители могут быть абсолютно уверены в том, что действуют согласно законам религии и защищая их. Но то «куклы», а не «кукловоды».

Марина Баканова, эксперт ИА REX

07/11/2013

Источник: ИА REX