В Саудовской Аравии уже давно не объявляли о раскрытии новых террористических ячеек или организованных групп, - служба государственной безопасности (в течение долгого времени руководимой недавно скончавшимся наследным принцем Наефом бен Абдель Азизом), скорее всего, смогла нанести по антисистемному подполью мощный удар. Во всяком случае, приветствуя открывшуюся в Мекке 23 июля 2011 г. конференцию «Исламский мир: проблемы и решения», король Абдалла бен Абдель Азиз говорил, что «Королевство добилось решающего успеха в отражении наступления гадины террора и разрушении ее организационных структур». Казалось бы, вопрос, касающийся деятельности тех, кого в Саудовской Аравии, называют «заблудшей сектой», был окончательно закрыт. Все же, ситуация оказалась иной.

26 августа текущего года саудовская служба государственной безопасности предала гласности сообщение о раскрытии «двух координировавших свои действия террористических ячеек» в крупнейших городских агломерациях страны – в столице Эр-Рияде и в экономической столице Джидде. По словам официального представителя МВД, обе ячейки (восемь человек) были интернациональны – большинство их членов (6 чел.) было представлено выходцами из Йемена, меньшинство – 4 саудовцами, среди которых двое все еще разыскиваются. Как подчеркнул официальный представитель министерства, обе ячейки были вязаны с «зарубежной заблудшей группировкой», - современная саудовская риторика скрывает за этим определением организацию «Аль-Каида». В данном же случае речь шла о йеменском отделении этой организации, с которым члены ячейки поддерживали связь по Интернету.

Арестованным (их вина уже была доказана с помощью «законных методов дознания») были предъявлены стандартные обвинения, всегда раньше выдвигавшиеся саудовской службой государственной безопасности. Речь вновь шла о «распространении отлучительных идей», когда те или иные граждане страны (прежде всего, ее высшие сановники, включая монарха) объявляются «отошедшими от подлинного ислама» и подвергнувшимися «влиянию иноверцев». В списке обвинений присутствовали также и указания на то, что члены обеих ячеек «вербовали сторонников», проводили «тренировочные занятия» и разрабатывали «планы покушения на граждан и жизненно важные экономические объекты». Естественно, что вопрос касался «производства взрывчатки» с помощью химических препаратов (один разыскиваемый саудовец – химик). Заявляя о том, что сотрудники службы государственной безопасности довольно долго следили за «преступниками», представитель министерства внутренних дел подчеркивал, что ликвидацию ячеек ускорило перехваченное сообщение о готовности их членов осуществить первый террористический акт, как и о том, что они ожидают лишь «сигнала из-за рубежа».

Однако в сообщениях о «новом успехе» саудовских специальных служб присутствуют дополнительные нюансы, проливающие свет на обстоятельства деятельности вновь раскрытых террористических ячеек. Министерство внутренних дел сообщило, в частности, о том, что при аресте «преступников» были захвачены «финансовые документы», доказывающие, что они «получали денежную помощь не только из-за рубежа», но и от «граждан Королевства». Эта помощь поступала им через каналы благотворительности.

Это важное обстоятельство. Если оставить в стороне зарубежную помощь и ограничиться только помощью от «граждан Королевства», сообщение министерства выглядит как, по сути дела, признание недостаточности принимавшихся ранее мер, направленных на пресечение благотворительности в пользу, как всегда говорили в Саудовской Аравии, «страданий мусульман» (при соответствующей интерпретации «страдания» мусульман Йемена могут стать серьезным основанием для того, чтобы оказать им помощь). Более того, это сообщение доказывает и то, что в королевстве существуют экономически успешные круги, готовые придти на помощь и собственным мусульманам, если эти мусульмане ведут борьбу с «отошедшим от ислама режимом». Конечно же, скорее всего, размеры этой благотворительности ныне не столь велики, как в начале 2000-х гг., но, тем не менее, ее каналы далеки от того, чтобы быть полностью перекрытыми.

Но тут же встает и другой вопрос, - а можно ли эти каналы перекрыть? Саудовский политический истеблишмент никогда не отказывался от принципиально важного для него направления внешнеполитической деятельности – «помощи мусульманским народам и меньшинствам». Эта помощь всегда оформлялась как религиозная благотворительность. Если обратиться только к примеру нынешнего года, то это – инициированная 23 июля 2012 г. королем Абдаллой «общенациональная кампания помощи сирийским братьям». Достаточно заметить, что «добровольное пожертвование» самого монарха составило 20 млн саудовских риалов (1 доллар США – 3,75 саудовских риала), а наследного принца Сальмана бен Абдель Азиза – 10 млн риалов (иерархия было соблюдена и в этом случае). Как и в 1990-е гг., когда по всей стране были созданы отделения комиссий помощи Боснии или Чечни, которые возглавляли высшие сановники государства, для проведения очередной «добровольной кампании» была создана соответствующая комиссия во главе с принцем Сальманом, немедленно сформировавшая бесчисленное количество своих филиалов по всей стране. Но кто такие «сирийские братья»? Только беженцы? Тогда почему бы другим «братьям» – гражданам страны (или постоянно проживающим в ней иностранцам) не получать такую же благотворительную помощь от других граждан той же страны?

Второй из этих нюансов также не нов, но, тем не менее, заслуживает внимания. Принадлежавшие эр-риядской ячейке химические реагенты и взрывчатки хранились в складе на территории одной из столичных мечетей, а ее муэдзин был ее членом. Если бы не «бдительность» прихожан, заметивших, что в двери склада были заменены замки, как и обративших внимание на то, что его посещают неизвестные им люди, то это положение продолжалось бы бесконечно долго. Если же иметь в виду, что саудовское законодательство предусматривает обязательное утверждение министерством мусульманских дел любого претендента на занятие поста служащего мечети, то, вероятнее всего, «муэдзин-преступник» представил в соответствующее учреждение все необходимые для утверждения документы, включая и «свидетельство о добронравном поведении». Но как много таких «добронравных», но связанных с антисистемным подпольем муэдзинов или улемов? Вопрос остается открытым.

Саудовская власть уже не раз сталкивалась с тесным взаимодействием части официального корпуса улемов (включая, тем более, низшую страту религиозных деятелей) и террористов. Тому было немало примеров и в 1990-е и в начале 2000-х гг. Достаточно сослаться на эпизод недавнего прошлого, - 27 и 28 мая 2003 г. в Медине во время осуществленной и беспрецедентной для этого «святого» города полицейской операции «прочесывания» были арестованы три наиболее ярких представителя исламского «обновленчества», представленного течением «отлучителей от религиозной общины» – шейхи Ахмед Аль-Халиди, Али Аль-Худейр и Насер Аль-Фахд. Их деятельность многократно осуждалась саудовской прессой и телевидением, их судили, но, скорее всего, все это не подвергло радикальным переменам существующую ситуацию. Корпус саудовских религиозных деятелей по-прежнему включает противников режима.

Но может ли быть иначе, если в Саудовской Аравии, несмотря на жесткие действия короля Абдаллы последних лет (в частности, объявленного им запрета на высказывание несогласованных с высшими религиозными инстанциями религиозных суждений), союз политического истеблишмента и высшего корпуса законоучителей остается основой политической системы? Осуществить трансформацию в этой сфере не только сложно, - она требует времени. Более того, эта трансформация требует как серьезного пересмотра основ господствующего ханбалитского мазхаба (недаром, в Саудовской Аравии сегодня политически корректно говорить об «исламской умеренности» и цитировать коранический айят – «ислам – религия срединности»), так и появления нового поколения религиозных деятелей, воспитанных на таком пересмотре.

Пока же это не произойдет, союз части религиозного истеблишмента и антитеррористического подполья останется реальностью.

Г.Г. Косач, Институт Ближнего Востока, 30.08.2012