На форуме «Российский Кавказ» завязалась острая дискуссия по актуальному для всех «исламских» регионов вопросу. Общественные и религиозные лидеры спорили, как государственная власть должна относиться к общинам салафитов — нетрадиционных мусульман, которых в простонародье еще называют ваххабитами. Мнения экспертов разделились полярно: одни считают, что власть должна уметь говорить с любыми мусульманами, другие убеждены — салафиты изначально вне правового поля России.

«Пятую колонну» разглядели даже в Кремле

В Пятигорске на минувшей неделе открылся международный политологический форум «Российский Кавказ», который организован Федеральным агентством по делам национальностей (ФАДН). Главный повод собрать воедино десятки политологов из разных регионов страны — это обсуждение идеи будущего закона «О российской нации», который предложил принять президент Владимир Путин на совещании Совета по межнациональным отношениям в Астрахани еще 31 октября. А вскоре после этого вице-премьер Александр Хлопонин и вовсе предложил наделить новыми полномочиями ФАДН, повысив его статус до министерского.

Принятие нового закона может привести и к обострению межэтнических конфликтов, считает руководитель Центра этнополитических исследований (Пятигорск) Майя Аствацатурова: так, идее гражданской нации могут воспротивиться разного рода националисты — и не только русские.

Аствацатурова поделились своими наблюдениями с недавно прошедшего в Ставрополе форума Всемирного русского народного собора (ВРНС): мол, даже вполне респектабельные эксперты заявляли, будто Путин предложил принять закон «О российской нации» под влиянием некой «пятой колонны», не разобравшись в сути проблемы. Но это, конечно, не от большого ума!

Аствацатурова уверена: формирование российский гражданской нации (именно на это и нацелен новый закон) отнюдь не противоречит интересам этнических групп, а, напротив, позволит им эффективнее защищать свои интересы. Именно на популяризацию этой идеи ФАДН и должен сегодня работать, подготавливая общественное мнение к принятию закона.

Примирительную позицию занял руководитель Ставропольского краевого комитета по делам национальностей и казачества Александр Писаренко: он сослался на данные некоего соцопроса, согласно которым в 2015 году почти 90% населения Ставрополья признало состояние межнациональных отношений положительным. По словам Писаренко, это отражает и общероссийский тренд на сокращение числа межэтнических конфликтов: если в 2010 году на Северном Кавказе их было зафиксировано 210, то за десять месяцев нынешнего года — менее ста.

По Кавказу «бьют» через Грузию

Профессор СКФУ Светлана Иванова считает, что одна из тенденций современного секулярного, т.е. светского, нерелегиозного мира — это религиозный ренессанс. Причем это касается всех без исключения верований, а нередко приобретает и своеобразные формы, в том числе религиозного экстремизма. Неслучайно на форуме большая дискуссия была посвящена проблемам экстремизма и терроризма.

Начальник сектора кавказских исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ) Артур Атаев с цифрами в руках доказывал, что за весь постсоветский период в России именно последние годы стали самыми спокойными: так, если в 2010 году в стране произошло 25 крупных терактов, то в прошлом году — всего один.

По мнению Атаева, это связано с двумя главными факторами. Первый — это сужение социальной базы для терроризма: молодые люди, которые еще недавно готовы были уходить «в лес», сегодня получают образование и работу.

Второй фактор — вытеснение потенциальных террористов за рубеж: за последние годы многие джихадисты из регионов Северного Кавказа и Поволжья уехали в страны Ближнего Востока. А путь назад им заказан: законодательство России резко ужесточилось, так что даже за сам факт попытки примкнуть к рядам «Исламского государства» или другой подобной группировки предусмотрена уголовная ответственность.

По мнению Атаева, для более эффективной борьбы с терроризмом нужно задействовать несколько механизмов. Во-первых, это «дегероизация» террористов: ни в коем случае молодежь не должна видеть в их лице неких романтичных героев, за которыми можно и нужно следовать. Вместо них в массовом сознании должны быть образы истинных героев — таких как молодой дагестанский полицейский Магомед Нурбагандов, погибший от рук террористов в селе Сергокала. Таких людей на Северном Кавказе немало, но, к сожалению, большинство из них не знает современная молодежь, да и государство не занято их популяризацией.

Второе — это ликвидация финансовой базы для «подпитки» терроризма. Но сделать это непросто, говорит Атаев: идеологического влияние на Северный Кавказ западные страны, заинтересованные в дестабилизации ситуации, оказывают через территорию соседних стран, в частности, Грузии. Про Запад Атаев вспомнил не случайно: он напомнил, что основная задача терроризма — это не просто убийство ни в чем не повинных людей, а прежде всего удар по политического имиджу целого региона или государства.

В качестве примера он привел один из самых резонансных терактов в Индии в декабре 2001 году, когда группа боевиков прорвалась на территорию парламентского центра. В скоротечной перестрелке погибли семеро правоохранителей и пятеро террористов, погибших среди гражданских лиц не было. Тем не менее, этот теракт вызвал колоссальную реакцию в западных СМИ, которые мгновенно навесили на Индию ярлык «опасной для пребывания».

Атаев напомнил, что теракт произошел именно в разгар рыночных реформ, которые проводил премьер-министр Атал Ваджпаи: страна активно привлекала иностранные инвестиции, создавались новые рабочие места, модернизировалась инфраструктура, развивалась IT-индустрия. И индийские власти потратили много сил, времени и средств, чтобы переломить этот негативный имидж — вернуть стране привлекательность и для инвесторов, и для туристов.

Зарево над Поволжьем

Сегодня в регионах Северного Кавказа остро не хватает квалифицированных специалистов, которые был занимались противодействием терроризму. Эксперт Общественной палаты РФ Николай Григорьев напомнил, что пока только лишь в планах разработка профессиональных и учебных стандартов для таких специалистов. А внедрение их в практику — дело и вовсе неблизкое.

Одним из научных центров, где всерьез занимаются изучением терроризмом, является Пятигорский государственный университет (ПГУ), рассказал его профессор Виктор Панин. По его словам, сейчас для студентов разработано несколько спецкурсов по региональной безопасности, появился экспертный центр (в его состав вошли ученые разных направлений).

А вот о том, как работают в этом направлении в Поволжье, рассказал директор Центра социокультурного анализа из Уфы Юлдаш Юсупов. Он продемонстрировал карту террористических рисков, которую разработали специалисты его центра, проанализировав для каждого из районов и городов Башкирии огромный массив социологических данные.

И среди них три индекса, говорит Юсупов, которые демонстрируют наибольшую корреляцию — это темпы прироста числа религиозных организаций, доля суицидов среди молодежи и миграционный прирост.

В этом смысле самыми «взрывоопасными» являются юго-восточные районы Башкирии: здесь нет альтернативных городских центров, которые бы «оттягивали» молодежь — она, по сути, варится в собственном соку. Это сопровождается высоким процентом суицидов и быстрым приростом числа исламских общин, среди которых есть и салафитские. Совсем иная картина — в северных и северо-восточных районах Башкирии, где активны процессы миграции, а потому, говорит Юсупов, и низок уровень радикализации.

В целом же, констатировал эксперт, религиозная жизнь Башкирии далека от полного спокойствия. Подавляющее большинство мусульман — это сунниты, которые включены в орбиту действия муфтията. Но есть и множество салафитских ячеек (разной степени радикализма), а также и представители официально запрещенных в России экстремистских организаций, среди которых «Таблиги джамаат», «Хизб ут-Тухрир», «Ихван аль-Муслимун», «Нурджулар» и многих других.

У страха перед исламом глаза велики

Кантемир Хуртаев, председатель Всероссийского межнационального союза молодежи, повторил в общем-то избитую мысль: сегодня молодежь так легко бросается в объятия радикалов, поскольку имеет очень слабые представления об основах мусульманской веры. Помани их пальцем, обещав попасть в Джаннат (рай) — они и поверят…

Но в этом, считает Хуртаев, вина официальных структур, духовных управлений мусульман (ДУМ), где попросту нет ярких лидеров, готовых и умеющих работать с молодежными объединениями. И в первую очередь неформальными, где этот идеологический вакуум быстро заполняют именно радикалы.

Первый зампред Центрального духовного управления мусульман РФ (ЦДУМ) Дамир Мухутдинов, согласен с тем, что высшие исламские объединения должны стать своего рода интеллектуальным центром для всей уммы России. Его задача — оперативно формировать богословские ответы на острые запросы сегодняшнего дня, которые затем через муфтиев и имамов доводились бы до прихожан (самый эффективный способ — это пятничные проповеди).

Хуртаев же уверен, что государство должно изменить саму политику в отношении мусульманских общин — отказаться от их разделения на «традиционных» и «нетрадиционных». Главным критерием для чиновников и правоохранителей должна стать не некая умозрительная «традиционность», а готовность работать мусульман в российском правовом поле (в том числе и отказ от экстремизма).

По мнению Хуртаева, если государство будет по-прежнему «давить» на пророссийски настроенных салафитов, то это не снизит, а, напротив, только увеличит террористическую активность. И в качестве примера он привел несколько историй общественных деятелей, которые сначала занимали пророссийскую позицию, а затем «ушли в лес».

Категорически не согласился с Хуртаевым начальник управления по профилактике эксремизма ФАДН Абдулгамид Булатов. Он эмоционально заявил, что российские власти ни при каких условиях не должны «заигрывать» с салафитами, поскольку сама салафитская идеология противоречит светским основам России. Он напомнил также о том, что власти Дагестана, начиная с 2010 года пытались наладить диалог с пророссийски настроенной частью салафитов, отрицающей насилие. Завершилось же это убийством одного из суфийских лидеров (большинство населения Дагестана исповедуют суфизм), шейха Саида Чиркейского.

«Есть такие люди, которым дашь палец, а они откусят всю руку», — заключил Булатов. Видно, что в зале было несколько человек, готовых вступить с чиновником в полемику по «салафитскому» вопросу. Но, увы, модератор «круглого стола» решил дискуссию по этой теме не развивать, подозревая, что она может явно вылиться в жесткую полемику.

Антон Чаблин

02.12.2016

Источник: yug.svpressa.ru