В воскресенье, 11 января, во Франции пройдет общенациональный «безмолвный марш». Пятая республика таким образом собирается отдать дань памяти жертвам недавней террористической атаки на страну и призвать мировое сообщество к бдительности.
К участию в акции приглашены все жители французской столицы, независимо от религиозной принадлежности или политических взглядов. Вместе с ними по улицам пройдут и европейские политики.
В частности, о своем намерении приехать на марш ранее объявили лидеры Евросоюза Жан-Клод Юнкер, Мартин Шульц, Федерика Могерини и генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Российскую делегацию возглавит глава МИД России Сергей Лавров.
Премьер-министры Великобритании, Испании и Финляндии Дэвид Кэмерон, Мариано Рахой Брей и Александер Стубб, а также президент Украины Петр Порошенко тоже заявили о своем участии в воскресном шествии. По информации газеты «Вельт», в Париж может приехать и канцлер ФРГ Ангела Меркель.
Кровавая расправа над журналистами «Шарли Эбдо», ограбление заправки, захват заложников – в общей сложности семнадцать погибших. Ничего подобного Франция еще не знала…
Но эти три дня террора не только потрясли, они объединили граждан страны. И, похоже, изменили не только Францию – всю Европу, которая сплотилась перед лицом опасности.
Почти по всему Старому Свету в эти дня прошли мероприятия в знак солидарности с погибшими журналистами парижского сатирического издания. Сотни тысяч людей в память о жертвах несли цветы к представительствам Франции и митинговали в поддержку так называемых европейских ценностей и свободы слова.
Присоединяясь к скорбящим по жертвам братьев Куаши и их пособников, однако, трудно не задаться вопросом: почему эта просвещенная и цивилизованная европейская публика так упорно не замечает страданий жителей Донбасса. Не замечает убитых детей, женщин, стариков, число которых, только по данным ООН, приближается уже к шести тысячам. Не хочет ничего знать о страшной гуманитарной катастрофе, которая происходит с их молчаливого согласия фактически под боком Евросоюза.
Почему фрау Меркель не слышит бреда, который озвучивает в эфире немецкого телевидения украинский премьер Яценюк, - о нападении СССР на Германию и Украину? И стыдливо обходит молчанием факельные шествия бандеровцев в Киеве, не видя в них явных исторических параллелей с гитлеровской Германией тридцатых годов?
Куда приведет Запад эта двойная мораль?
- Дело в том, что свобода слова во Франции, да и в целом в Евросоюзе, и в Западном мире давно уже превратилась в выхолощенное, абсолютно лишенное смысла понятие, - считает замдиректора Центра украинистики и белорусистики МГУ имени М.В. Ломоносова, политолог Богдан Безпалько. - Ранее свобода слова предполагала возможность для выражения разных мнений по каким-либо существенным вопросам. Но это мнение должно было быть аргументированным, должно было быть в рамках приличий и опираться на одни и те же ценности. Например, на свободу, действительно, на право личности, на какие-то христианские ценности, на которых, собственно, и выросла современная Европа.
Нынешняя свобода слова предполагает исключительно свободу оскорблений. Свободу возможностей глумления над абсолютно любыми ценностями и убеждениями человека - религиозными, личными, семейными. Поэтому то, что произошло в «Шарли Эбдо» - это с одной стороны, закономерно, а с другой стороны совершенно неизбежно.
«СП»: Поясните?
- Здесь сразу включается несколько моментов, несколько тенденций.
Прежде всего, то, что произошло с этим еженедельником, это следствие политики мультикультурализма - того абсолютного миграционного беспредела, который сейчас царит в Европе.
Если в Брюсселе, столице Евросоюза, треть населения – это мусульмане, выходцы из арабских, африканских и азиатских стран, то ничего удивительного, что они отреагировали так на оскорбление своих религиозных и национальных чувств.
То, что политика мультикультурализма в Европе провалилась, признавали многие ведущие политики.
Например, об этом говорила Ангела Меркель. А Тило Саррацин (экс-сенатор от Социал-демократической партии Германии – ред.) написал даже об этом книгу с весьма характерным названием «Смерть Германии» или «Конец Германии».
Во-вторых, хотелось бы отметить, что политика дехристианизации, которая сейчас идет в Европе, накладывается с большим успехом на эту первую тенденцию. Сейчас в Европе могут арестовать медсестру или стюардессу в самолете за то, что они носят нательный крестик. Но при этом совершенно не обращают внимания на то, как себя ведут в этих европейских странах мусульманские радикалы.
А третья тенденция, это, собственно говоря, так называемая «свобода слова», когда подвергаются шельмованию, глумлению, осмеянию абсолютно все, что не попадает под параметры нынешней европейской политики двойных стандартов.
Сейчас происходят такие страшные события в Донбассе, в Ливии и Сирии уже который год идет гражданская война (причем, не без участия Франции). Количеством жертв среди мирных жителей огромно. Дети, женщины, старики гибнут от снарядов и умирают от голода. Только все это не вызывает в Европе ни сочувствия, ни какого-либо желания помочь.
Но смерть нескольких журналистов, которые в определенной степени сами перешли некую грань, поднимает в обществе целую волну возмущения.
Все это говорит лишь о том, что нынешнее европейское общество в целом глубоко лицемерно, заражено двойными стандартами и полностью избавляется от тех ценностей, на которых когда-то строилась Европа.
По большому счету, перефразируя Саррацина, можно сказать, что это конец Европы. Хотя здесь, конечно, есть и ряд чисто геополитических факторов.
«СП»: - Например?
Во-первых, можно сказать, что та же Франция, как и в целом Евросоюз, участвовали в поддержке так называемой оппозиции в Сирии и Ливии. А ведь это были те самые исламские радикалы, которые в эти дни напали на редакцию журнала в Париже. Совсем недавно еще их называли оплотом демократии на Ближнем Востоке, страдальцами, которые борются против тирании Муамара Каддафи и Башара Асада. Светских правителей, к слову, которые как раз поддерживали и всячески способствовали светскому характеру своих государств.
С другой стороны, совершенно очевидно, что все эти исламистские террористические организации поддерживались Соединенными Штатами Америки. США их используют в любом регионе мирового геополитического пространства для своих целей.
Эти исламские радикалы все равно что, скажем так, ядовитые змеи, которых можно забросить в чужую квартиру. Они не поддаются дрессировки, они могут укусить, конечно же, и хозяина, но в целом, это очень полезный инструмент, который в основном все-таки направлен против того, кто выказывает непослушание или же является геополитическим соперником.
В первом случае - это страны Евросоюза. Во втором – это Российская Федерация.
Еще в девяностых годах, когда у нас были прекрасные отношения с Западом, Америка все равно целенаправленно и последовательно поддерживала исламский терроризм на Кавказе для дестабилизации и разрушения нашей страны.
Сейчас вся эта масса радикальных исламистов может послужить определенным инструментом для взрыва уже внутри Евросоюза в случае его непослушания. Что, собственно, уже продемонстрировало очень хорошо нападение на редакцию парижского еженедельника.
«СП»: - Пойдет ли реакция дальше по принципу «бикфордова шнура»?
- Это все зависит от тех режиссеров, которые будут выстраивать представление дальше. Может быть, пойдет. Может быть, нет.
Дело в том, что весь этот конфликт на Украине, который сопровождается созданием пояса управляемого хаоса, очень невыгоден ни с экономической, ни с политической точки зрения странам Европейского союза.
Евросоюз как экономическое сообщество существенно ослабляется. Как некая геополитическая составляющая он и ранее не представлял существенной силы. Но теперь его роль уменьшается все больше и больше.
Уже сейчас идут разговоры о выходе Греции из зоны евро. О том, как ряд стран будет переходить на американский природный газ, что очень невыгодно европейцам. И в целом разрушение сотрудничества с Россией для Европы – это процесс существенного ее ослабления.
Конечно, Россия тоже при этом проигрывает. Но Россия и раньше не представляла такого мощного конкурента для США, как Европейский союз в экономическом отношении. Россия всегда была геополитическим соперником, военным соперником, который может уничтожить Америку с помощью ядерного оружия. Но поскольку ядерное оружие – это оружие сдерживания. То и соответственно, вероятность такой войны всегда была достаточно небольшой.
Поэтому сейчас Штаты выполняют ряд своих геополитических задач. Они ослабляют Евросоюз, еще больше подчиняя его себе.
В то же время они пытаются запереть Россию и максимально ее дестабилизировать, а если получится, то и разрушить, конечно. Ввергнуть ее в новые «девяностые», в деинтеграцию, в гиперинфляцию и т.д. И погрузить в целом евроазиатское пространство – все: от Европы до Владивостока – в состояние управляемого хаоса. Когда никто из крупных региональных или, скажем, глобальных игроков уже не сможет составлять конкуренцию ни долларовой системе, ни соответственно геополитической гегемонии США.
«СП»: - Но такое впечатление, что Европа сама очень хочет, чтобы ее ввергли в состояние управляемого хаоса. Она не понимает, что ее ждет?
- Европа – понятие очень неоднородное. В Европе нет лидеров, которые могли бы, как Де Голль, предъявить США доллары для обмена их на золото. Сейчас в Европе в основной своей массе находятся у руля те политики, которые в целом не могут противостоять США.
Те политики, которые сейчас пытаются каким-то образом диверсифицировать, скажем, политику ЕС, они, конечно же, высказывают подобного рода мысли, и они все это прекрасно понимают. Но пока сделать ничего не могут. Да и сами эти политики по большому счету стали достаточно популярными лишь в последнее время (как, например, Марин Ле Пен). Еще двадцать лет назад они воспринимались исключительно как политики маргинальные, не способные завоевать популярность у населения и не способные выиграть, скажем, президентские или какие-либо иные выборы.
Поэтому сейчас ситуация, к сожалению, складывается такая, что европейские политики ведут Европу к ее ослаблению, к ее зависимости от США. К тому, что совершенно невыгодно Европе, но все равно они ведут ее именно к этому.
И, возможно, нападение на парижский журнал – это как раз определенное предупреждение: «ядовитых змей» вам могут забросить и в больших количествах.
Хотя, на самом деле, ну что такое «Шарли Эбдо»? Убили двенадцать человек. Безусловно – трагедия.
Но на меня произвело гораздо большее впечатление, когда в Мадриде десять лет назад взорвали два пассажирских пригородных электропоезда. Тогда погибло около двух сотен человек…
«СП»: - Через год был теракт в Лондоне…
- Да, там тоже несколько десятков жертв было.
Но вернемся в Париж. Я просмотрел карикатуры французского еженедельника и был поражен – уровень их настолько извращенный. Собственно говоря, они способны оскорбить абсолютно любого человека, и дело тут не только в религиозных чувствах. Скажем, если будут изображать твою мать в неподобающем виде, это у любого человек вызовет только очень сильные отрицательные эмоции.
Причем здесь свобода слова, я не понимаю…
«СП»: - Бред Яценюка на немецком телеканале о советском нападении на Германию – это тоже, видимо, такая свобода слова. Иначе, почему Меркель пожала ему руку? Вообще, почему они там не замечают очевидного?
- Думаю, европейские официальные лидеры прекрасно все понимают. Но поскольку война на Украине чрезвычайно выгодна именно Соединенным Штатам, как инструмент дестабилизации и Европы, и России, и всего евроазиатского пространства, то, естественно, они предпочитают делать вид, что Яценюк и Порошенко – это легитимные, демократично избранные лидеры в стране, где работают демократические институты и полностью соблюдаются так называемые права человека.
Безусловно, это еще раз говорит о том, что современные европейские политики напоминают известную статуэтку из трех обезьянок: они делают вид, что ничего не видят, не слышат и никогда ничего плохого про Яценюка и Обаму не скажут.
Но при этом существует определенная часть граждан в Европе (и достаточно большая), которая все осознает. И ярким выразителем мнения этих людей является немецкая сатирическая передача «Die Anstalt» («Дурдом» - ред.). Они очень хорошо показывают «кто есть кто». Фактически они уже выступают даже не столько с сатирой, сколько с аналитическим докладом о том, как СМИ в Германии связаны с американскими фондами и неправительственными некоммерческими организациями.
И здесь уместно было бы вспомнить слова одной немецкой журналистки, которая долгое время работала в России. В своем интервью она как-то сказала, что «в России нет демократии в том понимании, в котором понимаем ее мы – европейцы. Но русские люди – свободные. У них есть свобода».
Так что в данной ситуации давайте будем сохранять свою собственную свободу. Но то, что сейчас борьба в мире обостряется, и то, что сейчас все больше «ядовитых змей» будут закидывать друг другу разные геополитические силы – это совершенно очевидно.
Светлана Гомзикова
11.01.2015
Источник: svpressa.ru
Демонстрации террор вряд ли остановят. Даже миллионные шествия не превратят фанатиков в законопослушных граждан
В воскресенье, 11 января, в ряде европейских городов прошли акции памяти погибших в Париже от рук исламистов. Беспрецедентным по масштабу стал «Республиканский марш» в столице Франции. По разным оценкам, акция собрала от 1,5 до 2,5 миллиона человек, а всего в стране на улицы вышли почти четыре миллиона.
К общенациональному маршу в дни терактов призвал президент Франсуа Олланд. Он и сам прошел в колонне марша, став вторым в истории Франции главой государства, вставшим в строй участников демонстрации (в первый раз это сделал в 1990 году Франсуа Миттеран).
По центру Парижа, кроме того, прошли около 50 высокопоставленных госслужащих из многих стран мира, в их числе канцлер Германии Ангела Меркель, премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, президент Украины Петр Порошенко, генпрокурор США Эрик Холдер, а также глава МИД РФ Сергей Лавров.
В колоннах шли, кроме того, политики из исламских стран и представители христианского мира, евреи и арабы, в частности, израильский премьер Биньямин Нетаньяху и глава Палестинской автономии Махмуд Аббас.
Участники марша почтили минутой молчания 17 жертв серии терактов, произошедших во Франции на прошлой неделе. Самым громким из них стало нападение на редакцию сатирического еженедельника Charlie Hebdo, опубликовавшего карикатуры на пророка Мухаммеда, которые радикальные исламисты сочли кощунственными.
Флагов партий и объединений на марше не было – так решили политики на совете, собравшемся накануне в Национальной ассамблее. Тем не менее, собравшимся было ясно, что «Республиканский марш» – идея социалистов и их союзников из числа левых.
По слухам, МВД Франции предлагало перенести марш на несколько дней, пока окончательно не станет ясно, что новых терактов не будет. Но правительство настояло и вывело на улицы около 5500 полицейских и военных, которые должны были обеспечить безопасность шествия. И эксцессов действительно не возникло.
Тем не менее, в Париже сохраняется напряженная обстановка: власти опасаются новых террористических актов со стороны исламистских групп. В центр столицы стянуты значительные группы полиции и жандармерии.
Можно сказать, французское общество, как и в 2001 году американское, столкнулось лицом к лицу с террористической угрозой самому образу жизни, который ведут большинство жителей стран Запада. И своя рубашка оказалась европейцам ближе к телу. Как справедливо заметил в своем Instagram глава Чечни Рамзан Кадыров, «почему президенты, короли, премьеры ни разу не возглавили марши протеста в связи с гибелью сотен тысяч афганцев, сирийцев, египтян, ливийцев, йеменцев, иракцев?». Вопрос, понятно, остался без ответа.
Смогут ли «марши» противостоять террору исламистов в Европе и США, какие внутри- и внешнеполитические изменения в ЕС повлечет за собой впечатляющая парижская демонстрация?
– Марши против исламизма, которые проходят на Западе, вызывают двоякое чувство, – считает публицист, председатель «Партии Великое Отечество» Николай Стариков. – С одной стороны, они показывают, что западное гражданское общество способно быстро мобилизовать граждан, чтобы высказать осуждение убийству одних людей другими. С другой стороны, возникает вопрос: почему те же самые люди не замечают убийств, которые происходят в Донбассе? Почему мы не видим активности западного гражданского общества в деле прекращения войны на Украине – другими словами, войны на европейской территории?!
На деле, мы снова наблюдаем двойные стандарты Запада. То, что случилось в Париже, для западного сообщества является терактом, а куда более массовая гибель людей в Донбассе – для них лишь некий информационный фон, и не более того. Такая выборочность общественной реакции представляет, на мой взгляд, куда большую опасность, чем теракты в европейских столицах. Тем более, эти акты оставляют ощущение, что они, возможно, срежиссированы самими европейскими властями.
«СП»: – Почему вы так считаете?
– Практически сразу после начала расследования нападения на редакцию Charlie Hebdo застрелился французский полицейский комиссар Элрик Фреду. Он пустил пулю себе в голову из табельного пистолета, в своем служебном кабинете.
Мы понимает, что теракт в Париже является сегодня уголовным делом №1 во Франции, и на его расследование брошены лучшие полицейские силы. И вот на следующий день после гибели при задержании двух подозреваемых стреляется еще и следователь, который ведет это дело. Только одна эта цепочка странных совпадений порождает массу вопросов, вы не находите?
«СП»: – Какие внутри- и внешнеполитические последствия будут у массовых маршей?
– В ситуации, когда миллионы людей выходят на улицы, главный вопрос – что будет заявлено и сделано европейскими властями. Думаю, нынешняя активность и солидарность французов будет объясняться, растолковываться и транслироваться СМИ с нужными властям ЕС пропагандистскими акцентами. Едва ли будут приняты действенные меры со стороны спецслужб для прекращения, скажем, деятельности исламистов на Западе. И едва ли будет скорректирована террористическая, по существу, политика самих западных государств, которые бомбят страны, какие им заблагорассудится, и не замечают преступлений против человечности в других государствах.
На этих направлениях, думаю, теракт в Париже западную политику никак не изменит…
– Теракт во Франции был не самым масштабным терактом, совершенным исламистами в Западной Европе, но именно он вызвал наибольший общественно-политический эффект – мобилизацию граждан в самом Париже, и демонстрацию международной солидарности с участием лидеров других государств, – отмечает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. – Такая реакция связана с тем, что, с одной стороны, вызов исламистов носил знаковый идеологический характер – был направлен против свободы самовыражения. С другой стороны, эффект связан с элементом демонстративного запугивания, который в этом теракте присутствовал особенно наглядно.
Эффект устрашения присутствует в любом теракте. Но более привычно, когда жертвами террора становятся случайные люди, которые страдают в некой логике коллективной ответственности. Но в данном случае террористы взяли на себя миссию наказывать конкретных людей за конкретные действия, связанные с выражением их позиции. И такой подход, несомненно, имеет гораздо больший эффект устрашения.
Террор по принципу случайной выборки не заставляет людей корректировать свое поведение в угоду террористам, и воспринимается, скорее, как стихийное бедствие. В данном же случае речь идет о прямом запугивании конкретных людей. Именно в этой ситуации стремление общества сказать «нет» является особенно сильным.
Расстрел в редакции сатирического еженедельника Charlie Hebdo – не первая акция исламистов такого рода. Да, она является из подобных акций самой масштабной. Но, с другой стороны, убийство в 2004-м известного режиссера Тео Ван Гога (из-за фильма, критикующего отношение ислама к женщине), или убийство в 2002-м нидерландского политика Пима Фортейна, я бы назвал более значимыми событиями – просто Ван Гог и Фортейн сделали бы больше для борьбы с исламизмом.
«СП»: – Нынешний ответ исламистам является адекватным?
– Массовый митинг как способ сказать «мы не боимся» – ответ достойный, но его недостаточно. Чтобы победить врага, нужно иметь смелость понимать его и видеть в адекватном свете. В данном случае, такой смелости у европейского истеблишмента как не было, так и нет.
Враг для Запада – это абстрактные террористы. В публичной риторике делается все, чтобы заретушировать идеологию. Да, отождествлять исламский терроризм с исламом нет никаких оснований. Но, вместе с тем, нужно четко отделять ислам от исламизма – политической идеологии, которая эксплуатирует ислам, и выдвигает блок радикальных требований, в том числе, по систематическому применению политического насилия. И готовности поставить эту идеологию вне закона не наблюдается ни в одной из частей глобальной европейской цивилизации, включая Северную Америку. Как нет готовности дать на эту идеологию адекватный ответ.
Эта боязнь опознания врага делает современное западное общество идеальным обществом-жертвой…
– То, что принято называть исламизмом, на деле представляет коктейль из многих разномасштабных явлений, – уверен профессор, заведующий кафедрой сравнительной политологии МГИМО Михаил Ильин. – В этом смысле исламский терроризм – лишь результат неспособности носителей догматических представлений вписаться в действительность. Но еще более серьезная проблема, на мой взгляд, – глобальный конфликт между несовременным и современным способами жизни.
В исламизме, безусловно, имеется большой потенциал мира – ислам, по существу, направлен на установление «космоса мира». Но это своеобразная миротворческая установка: она предполагает, что прежде всех нужно обратить в ислам – и тогда наступит мир. Но сразу возникает вопрос: а если другие такого мира не хотят? И на этот вопрос у ислама – мирного и агрессивного – совершенно разные ответы. Одни говорят, что будут показывать пример и убеждать, другие – что будут убивать. Это очень «длинный» конфликт, и решить его несколькими эмоциональными акциями – по примеру «Республиканского марша» – боюсь, невозможно…
Андрей Полунин
12.01.2015
Источник: svpressa.ru
Tweet