Гибель на днях нескольких российских военных и десятков сирийских военнослужащих в провинции Дейр аз-Зор говорит о том, что США и их союзники продолжают готовиться к удару на юго-западе САР, чтобы потом отрезать иранские силы и их прокси-союзников в Сирии через проходящий в этом районе основной канал их снабжения (так называемый Евфратский коридор) из ИРИ через Ирак (по нему поступает не только оружие и боеприпасы, но и свежие людские ресурсы).

Российское военное присутствие мешает реализации этого плана. Поэтому США задействовали бандформирования, в том числе ИГ, которые недавно вышли из районов Дамаска и Ярмука и получили укрытие на территории, контролируемой американцами и курдскими отрядами СДС. Сами США не рискнули на этот раз пойти на прямую военную конфронтацию с РФ. При этом в Дейр аз-Зоре помимо присутствия российских военных советников в частях САА, насчитывается весьма немалое количество про-иранских прокси иностранного происхождения (в основном афганский Фатимиюн, несколько подразделений пакистанского Зейнабийюна и ротируемые шиитские формирования иракского происхождения).

Всего Иран держит на сегодня в Сирии порядка 120 тысяч своих военных и боевиков из союзных зарубежных шиитских отрядов. Около 20 – 25 % приходится на ливанскую Хезболлу, остальные – представители нескольких десятков различных шиитских группировок со всего региона – от Йемена до Пакистана. Естественно, что за снабжение этих группировок отвечает КСИР, который командует всеми иранскими и проиранскими прокси-силами в САР. Итогом ведущейся войны стала новая конфигурация конфликта в Сирии, который позволил Ирану нарастить численность своих формирований с 40 (примерно) тысяч в 2015 году до 120 тысяч сегодня. Именно вопрос снабжения стал для Ирана катастрофическим в 2014-2015 годах, что вынудило генерала Касема Сулеймани любой ценой уговорить Россию принять участие в этой войне, сначала убедив Турцию согласиться на 4 нитки «Турецкого потока» для РФ, 2 из которых – альтернатива украинскому транзиту российского газа в Европу. Сулеймани — необычайно умный и обладающий колоссальными личными связями в регионе человек, смог добиться того, что Москва и Анкара фактически спасли Б.Асада от падения его режима осенью 2015 года, когда война была почти проиграна, а перед Дамаском стояла угроза падения в руки вооруженной оппозиции.

Так или иначе, но расширение территории контроля и главное — выход к границе Ирака — позволяет теперь Ирану относительно спокойно существовать в плане снабжения своих и иностранных союзных формирований в Сирии. А также позволило существенно нарастить их численность. Но проблема снабжения сохраняет свою остроту: Иран держит две крупные группировки на севере Сирии, контролируя Алеппо, проданный ему Турцией за невмешательство в операцию «Щит Евфрата», и в районе Дамаска, обеспечивая прикрытие Ливана и инфраструктуры Хезболлы. Снабжение этих двух группировок осуществляется по морю через Тартус и Латакию и по суше вдоль русла Евфрата через Дейр-эз-Зор. Но эти порты находятся под российским контролем, да и их возможности не слишком велики, учитывая, что они в первую очередь заняты российскими судами, снабжающими российскую группировку ВКС.

Поэтому путь вдоль Евфрата является для Ирана основным. Через него же иранцы переправляют и добытые в Сирии фосфаты, которые идут в оплату за его помощь. Российское военное присутствие в Дейр-эз-Зоре призвано оказать помощь Ирану в вопросе контроля над этим единственным сухопутным путем снабжения.
Без российских военных иранская группировка в этом районе может быть быстро ликвидирована американо-курдским альянсом на прилегающих территориях под контролем СДС.

Из вышесказанного ясно, как будет действовать антииранская коалиция, когда дело дойдет до ограниченного конфликта с Ираном в Сирии: американцы и арабы перекроют снабжение на Евфрате, после чего иранская группировка по причине нехватки снабжения частично разбежится, а частично может быть уничтожена. Все военное участие в Сирии у Ирана висит на тоненькой ниточке снабжения, что является самым уязвимым местом Тегерана. И основной задачей всех действий на левом берегу Евфрата является именно расширение зоны контроля вокруг линии снабжения, а вовсе не контроль над месторождениями нефти и газа.

В Сирии на сегодня возникла своего рода пауза, заполняемая в основном локальными событиями, имеющими скорее тактическое значение — вроде ликвидации анклавов неподконтрольных никому из боевиков в Восточной Гуте, Восточном Каламуне, Ярмуке, Растане. Эта пауза скорее всего взята на подготовку к новой фазе этой войны, где противником коалиции (к которой прямо или опосредованно готовы присоединиться Израиль, страны ССАГПЗ и ряд других арабских государств, и даже возможно Турция) станет Иран. Действия США здесь вполне очевидны и укладываются в логику подготовки к столкновению: создается дружественная коалиция, куда прямо сейчас активно пытаются привлечь и Турцию (при том, что Турция очевидно испытывает интерес лишь к взятию под контроль дополнительных участков территории Сирии на севере страны и — возможно — Алеппо).Российско-иранский «союз» особого беспокойство у США не вызывает: несмотря на вынужденное сотрудничество в Сирии противоречий между Москвой и Тегераном гораздо больше, чем взаимного интереса.

По крайней мере в политическом плане в случае столкновения с Ираном коалиции Россия будет твердо придерживаться полного нейтралитета, а если будет сделана попытка оказать текущую военную помощь иранцам, то США уже показали в Хишаме, как они решают такие проблемы. Понятны и контуры будущего возможного столкновения: Иран «атакуют» сразу на нескольких направлениях — в Сирии, Йемене и Ираке. В Сирии война с Ираном будет скорее всего иметь крайне локальный вид: наземная операция в районе русла Евфрата и авиационные удары по инфраструктуре КСИР в Алеппо и районе Дамаска. По сути, этого уже будет достаточно для создания критической угрозы снабжения иранской группировки в Сирии, после чего она в течение буквально полугода может развалиться, что, кстати, почти произошло в 2015 году перед приходом российских военных в САР, и прежде всего группировки ВКС РФ. Иран прекрасно понимает все эти угрозы, но парировать их, судя по всему, намерен не прямо и не в Сирии.Сейчас основные события разворачиваются в Ираке — вокруг формирования нового правительства Ирака. Здесь безвылазно находится генерал КСИР Касем Сулеймани — и как раз здесь сейчас сосредоточен интерес всей иранской политики противодействия.

Несмотря на то, что выборы выиграл блок коммунистов и Муктады ас-Садра «Саирун», у него есть две серьезные проблемы, которые не гарантируют ему безусловный успех. Первая проблема состоит в харизме самого Садра — в его блоке практически нет никого, кто обладал бы таким же авторитетом, но как раз сам Садр не будет выдвигаться в премьер-министры, оставаясь духовным лицом и лидером. Поэтому он может сформировать правительство только в блоке с какой-то другой системной партией, тем более, что ему и так придется идти на блок ввиду недостаточности набранных голосов: выборы он выиграл, но большинства у него нет. Вторая проблема: принцип квотирования иракского парламента. Свои квоты имеют курды и сунниты, поэтому договариваться нужно еще и с ними. Иран в этой ситуации развернул активность сразу на нескольких направлениях. Сулеймани активно встречается с представителями ведущих курдских партий: Демократической партией Курдистана Барзани, Патриотическим союзом Курдистана Талабани и партией «Горран» Саида Али, а также активно формирует коалицию, в которую хочет включить премьера Абади, бывшего премьера Малики и блок «Давлат аль-Канун», командующего проиранской жесткой в плане расправ группировкой «Шааби» и лидера коалиции «Фатах» Амери. В случае, если Сулеймани сможет выстроить свою комбинацию, Садр останется фактически в одиночку, возможно, в блоке с рядом мелких и ничего не решающих партий.Вопрос о власти стоит серьезно, так как уже сейчас каратели «Шааби» и «Бадр», известные зверствами и геноцидом суннитского населения при его «освобождении» от ДАИШ, ясно дали понять, что в случае формирования проиранского правительства готовы направить в Сирию с «освободительной миссией» большую часть своих карательных группировок. Сейчас, в ситуации, когда победа над ДАИШ не закреплена политически, они не могут этого сделать.Собственно говоря, как раз здесь Иран и намерен создать новую систему и новый фактор усиления своей позиции в Сирии: в том случае, если его формирования, состоящие в основном из криминальных и полукриминальных элементов, собранных со всего региона, будут усилены иракскими карателями «Бадр» и «Шааби», Иран сможет всерьез противостоять попыткам отрезать его сирийскую группировку от снабжения по Евфрату, а значит, сохранить свой вооруженный контингент на территории Сирии. Без полномасштабной войны решить проблему удаления Ирана из Сирии уже не получится. А вот на такой сценарий ни коалиция, ни ЛАГ, ни Израиль, скорее всего, не пойдут — слишком высоко возрастут ставки с неясным конечным исходом.

Поэтому ас-Садр безуспешно пытается выдворить Сулеймани из Ирака, понимая угрозу, которую несет его челночная дипломатия. Пока у Садра в этом плане ничего не получается — слишком влиятелен иранский генерал, чтобы его мог подвинуть пусть и известный, но все-таки провинциальный политик.Естественно, активность Сулеймани видна всем. Ясно и то, что Саудовская Аравия, Израиль и США не намерены сидеть сложа руки. Сейчас уже выстраиваются их комбинации в Ираке, а также еще более непрямые шаги в других регионах — в частности, Йемене, которые направлены на противодействие Ирану. Война в Сирии из локальной все больше перерастает в крупный региональный конфликт с несколькими точками разной интенсивности. Играть в эту игру для России — задача финансово-материально неподъемная в силу ее нынешней ограниченности в ресурсах. Да и нет желания давать повод для усиления санкций. Поэтому Москва дистанцируется от происходящего, что в конечном счете правильно, хотя это и может привести к потере позиций в регионе, включая военные базы в САР, в случае крупномасштабного конфликта между американо-израильско-арабской коалицией с Ираном.

Петр Львов, доктор политических наук

30.05.2018

Источник: ru.journal-neo.org

Разменные сунниты. США хотят решать свои задачи в Сирии за деньги аравийских монархий

Президент Сирии Башар Асад прибыл с блицвизитом в сочинскую резиденцию Владимира Путина, во встрече также участвовали министры Лавров и Шойгу. По итогам переговоров было заявлено о надежде на вывод иностранных войск из Сирии.

Понятно, что США не покинут территорию этой страны до тех пор, пока у власти находится Башар Асад или иной пророссийский политик. В этой связи можно говорить о том, чтобы западное военное присутствие было минимизировано.

Рассчитывать на воинские контингенты арабских стран, которые, как уверен советник по национальной безопасности США Дж. Болтон, могут заменить в Сирии американцев и их союзников, не стоит. Каир такую возможность отверг, аравийские монархии выжидают. А в Пентагоне никто не рассчитывает на их военный потенциал в силу отсутствия такового. На монархии предполагается перенести затраты на дислокацию американских сил и их союзников, а также создание альтернативных от Дамаска структур исполнительной и военной власти восточнее Евфрата.

По результатам визита и переговоров можно отметить, что в Сирии давно назрела необходимость начала политического процесса, который Дамаск на фоне военных побед игнорирует. Это конституционная реформа и все, с ней связанное. На нынешнем этапе – создание Конституционного комитета с целью подготовки проекта нового основного закона страны. Этот процесс после конгресса в Сочи затягивают и Дамаск, и спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура.

Для создания устойчивой базы политического выживания Дамаска Москва рекомендует Асаду поделиться властью с суннитами. Тот заверил, что делегаты будут направлены в Конституционный комитет «как можно скорее». При этом сирийское руководство будет заниматься не столько мирным урегулированием, сколько его имитацией, компрометируя оппозицию, которая в очередной раз начнет выдвигать неприемлемые условия для диалога. Пока делиться властью алавиты не готовы.

Точки воздействия

Похоже, что после зачистки столичного региона и Хомса российская сторона собирается взять тайм-аут. Предполагаемое наступление сил на юге Сирии, судя по всему, отодвигается из-за позиции по этому вопросу Иордании и Израиля. Но ликвидация оплотов непримиримых боевиков на юге Сирии необходима, помимо установления там долгосрочного перемирия, для постепенного выдавливания американцев из Эт-Танфа. К этому придется возвращаться.

Что до Идлиба, в этой провинции скопилось более 400 тысяч боевиков и членов их семей, которых централизованно вывозили из окруженных районов во избежание лишних жертв. Значительная их часть принадлежит к просаудовским группам типа «Джебхат ан-Нусра» (запрещенной в РФ), они по определению недоговороспособны. Выдавливать их некуда, кроме как в Турцию, на что Анкара не пойдет. Остается военное решение, непредсказуемое по гуманитарным рискам и потерям, благо, там из-за прибытия боевиков и членов их семей налицо гуманитарный кризис. Беженцев негде разместить, а административный центр провинции, город Ракка, разрушен.

По данным ООН, из двух миллионов жителей провинции 1,2 миллиона – вынужденные переселенцы, некоторые переезжали уже несколько раз. В провинции идут столкновения между боевиками «Хейат Тахрир аш-Шам» (новое название «Джебхат ан-Нусры») и других группировок, которые усугубляют ситуацию. Это следствие попыток протурецких групп навязать свою власть в Идлибе. «Непримиримых» можно или уничтожить физически, или заблокировать в этой провинции, отдав ее под контроль Анкары, что сейчас и происходит.

16 мая вооруженные силы Турции установили двенадцатый по счету наблюдательный пункт в провинции Идлиб. Вопрос в том, насколько они готовы подавлять здесь просаудовские группы. Многое будет зависеть от итогов досрочных выборов в Турции, но в любом случае Идлиб останется анклавом сил, враждебных Дамаску, и его готовность пойти на компромисс с этими группировками неоднозначна, что легко понять.

При этом Дамаск и Москва (Анкара пока в своем продвижении в Сирии остановилась, и перспективы возобновления ее военной операции на севере страны под вопросом из-за риска прямого столкновения с американцами) будут наращивать усилия по выдавливанию курдских сил с восточного берега Евфрата. Путь к успеху там лежит не только через стимулирование у суннитов антикурдских настроений, но и в предложении правил мирного сосуществования и широкой социально-экономической автономии. Насколько готов Дамаск к распределению ресурсов и полномочий, неясно. Американцы же наращивают усилия по ликвидации суннитской фронды в этом районе с использованием иракских ВВС. Бьют они по целям «Исламского государства» (запрещенного в РФ), ослабляя суннитское сопротивление курдской экспансии.

Незаменимые курды

Бойцы курдских формирований, составляющих костяк «Сил демократической Сирии» (СДС), 3 мая объявили о возобновлении вооруженных операций против террористов на восточном берегу Евфрата в провинции Дейр-эз-Зор (420 километров от Дамаска). Перерыв в войне с ИГ был вызван вторжением 20 января турецких войск в регион Африн, к западу от Алеппо. Представители штаба операции «Непоколебимая решимость» приветствовали возвращение курдских бойцов.

В начале марта представителям Пентагона пришлось признать, что наземная операция против ИГ была остановлена в феврале, потому что часть курдов из СДС, сражавшихся в долине Евфрата, направились воевать с турками на северо-запад Сирии. Пришлось «разменивать» Африн на Восточный Евфрат и идти на непопулярные у курдов шаги по прекращению материально-технической поддержки их отрядов, державших оборону. Дамаск и Москва также отказались это делать в силу договоренностей с Анкарой по размену ситуации по принципу «Африн на Восточную Гуту».

К таким действиям американцев стимулировала инфильтрация проправительственных групп в регион Дейр эз-Зор, а также нарастание напряженности в суннитских районах восточнее Евфрата. Возвращение курдов указывает, что они остаются единственной силой коалиции «на земле» на севере Сирии и альтернативы им нет. Попытки США создать альтернативу за счет приобретения лояльности местных арабских суннитских племен не срабатывают. Это вынуждает их идти на продолжение альянса с курдами, несмотря на негативный эффект от этого для турецко-американских отношений, а также нарастающее напряжение по линии сунниты – курды.

Курды из партии «Демократический союз» (ДС) продолжают ориентироваться на американцев как единственную силу, которая способна не только гарантировать безопасность их традиционных районов проживания от турок и суннитов, но и в перспективе обеспечить создание аналога Иракского Курдистана (ИК) на севере Сирии. На Москву курды таких надежд не возлагают, она не в состоянии дать такие гарантии на севере из-за отсутствия там военной силы. Очевиден и приоритет для Москвы сохранения и укрепления союза с Дамаском, который категорически настроен против автономии и участия курдов в переговорах как самостоятельной силы. То же характерно для отношений Москвы с Анкарой.

Поле приложения сил

Дамаск при поддержке Ирана и России начинает операцию по укреплению позиций восточнее Евфрата. 29 апреля новостной портал «Сурия аль-Эн» сообщил, что бойцы сирийской армии и ополченцы, размещенные в Дейр-эз-Зоре, заняли селения Джнейна, Джия, Шамрат-эль-Хусан и Ховейка-эль-Маишия на восточном берегу Евфрата. Правительственные войска выбили оттуда отряды СДС. Курдское агентство Фират в свою очередь обнародовало заявление представителя СДС, в котором говорится, что отряды курдов провели ответную операцию и вернули под контроль четыре селения.

Это первая попытка Дамаска вновь продвинуться восточнее Евфрата после неудачного рейда ополченцев и бойцов группы «Вагнер» в феврале («Разборка в логике войны»). Связано это прежде всего с тем, что в регион на фоне приостановки экспансии протурецких сил на район Африна стали возвращаться курдские отряды. Главную роль, помимо Анкары, которая остановила продвижение на севере страны после взятия Африна, избегая опасности столкнуться с силами США и Франции под Манбиджем, сыграли американские военные, разменявшие Африн на сохранение необходимого числа отрядов СДС в более важном для них регионе восточнее Евфрата и на севере страны.

Напряжение по линии сунниты – курды в этом районе – главный вызов стратегии США в Сирии. Инциденты между местными арабами-суннитами и курдами вкупе с продолжающимися попытками Дамаска расширить зону присутствия восточнее Евфрата свидетельствуют, что начинает срабатывать самый негативный сценарий, о котором говорили ранее в Пентагоне. Там предполагали, что опора на курдов в перспективе будет являться главным препятствием в завоевании лояльности со стороны местных арабов-суннитов, на чем строилась стратегия США по созданию альтернативных от Дамаска структур исполнительной и военной власти на севере страны. Помимо нефтяных районов, такие инциденты начали происходить и в других местах на севере Сирии. Отсюда нанесение в мае штурмовых ударов ВВС коалиции в провинции Хасеке и растущее напряжение в провинции Ракка. Последний по времени эпизод прямых столкновений суннитов и курдов произошел там 26 марта. Акции протеста суннитов начались в западной части Ракки. Это произошло после того, как курдские боевики, составляющие основу СДС, задержали вождя племени бу-хамис шейха Башира Хамдана аль-Хашара. В демонстрациях, которые переросли в вооруженные стычки с СДС, участвовали жители города Эль-Мансур и других населенных пунктов, расположенных в западной части провинции.

Недовольство жителей Ракки вызывает требование формирований СДС к местному населению выплачивать взносы, за счет которых эта группировка финансировала военные действия против турецкой армии в районе Африна. Жители Эт-Табки сообщили, что СДС потребовали от каждой семьи заплатить по 500 сирийских фунтов. В случае с Дейр эз-Зором речь идет о контроле над нефтяными полями. Там суннитско-курдские противоречия будут носить более жесткий характер. Самым опасным для американцев является то, что из-за поддержки курдских отрядов СДС в такого рода столкновениях возникает все более отчетливая перспектива непосредственного участия военнослужащих США в боевых действиях. Без этого курды не в состоянии на равных противостоять правительственным силам и местным арабам-суннитам.

В настоящее время чрезвычайно напряженная ситуация сложилась в районе Абу Хаммам, расположенном невдалеке от захваченного курдами и американцами нефтегазового комплекса «Конако», являющегося главным центром приложения усилий противоборствующих сторон. 3 мая 2018 года несколько сот боевиков СДС атаковали этот населенный пункт и находящуюся здесь базу оппозиционной группировки «Сирийская гвардия» («Куват Нукба ас-Сурия»), которая представлена вооруженными милициями местных арабских племен. Причиной нападения стал отказ подчиняться приказам курдских командиров о передислокации в Хасеке. Боестолкновения продолжались пять дней. Убедившись, что собственными силами с «Сирийской гвардией» не справиться, курдские командиры СДС проконсультировались с американскими кураторами и 11 мая предъявили арабам в Абу Хаммаме ультиматум: или они сдают оружие, или их объявят «сторонниками ИГ». После чего по населенному пункту будет нанесен удар американской авиацией и жертвы среди гражданского населения окажутся на совести оппозиционеров. Ситуация показательная, чрезвычайно дискредитирующая перед местными суннитами США и работающая исключительно на Асада.

В этой ситуации арабские суннитские племена, которые пока не пошли в своей массе на сотрудничество с Дамаском, будут вынуждены сделать выбор в опоре на ту или иную силу. При соответствующих гарантиях Дамаска в отношении предоставления племенам социально-экономической автономии, которые будут включать в себя и соглашения о разделе прибыли с местных нефтяных полей, сунниты качнутся к федеральному центру, а не к курдам. Обещать суннитам можно все, поскольку основной задачей на сегодня является выдавливание с их помощью американцев и курдов из провинции Дейр эз-Зор, что, помимо прочего, создает опасный для Пентагона прецедент развития ситуации в остальных районах суннитского присутствия.

Гонка влияния

Администрация Трампа приняла решение прекратить оказание финансовой помощи на восстановление северо-западных районов Сирии. Об этом сообщила со ссылкой на официальных лиц телекомпания CBS. По их словам, «это было межведомственное решение, ставшее итогом оценки ситуации на северо-западе Сирии, которая продолжалась в течение нескольких недель после указания Трампа пересмотреть все программы оказания содействия» этой арабской стране.

Американцы отказались от финансирования проектов гуманитарного свойства (вложений в восстановление социальной инфраструктуры) прежде всего в Африне и Идлибе. В первом случае из-за установления контроля над ним турок, что опровергает все заявления Анкары о том, что она и Вашингтон добились согласия на проведение совместных операций на севере страны для минимизации там влияния курдского фактора. США взяли курс на продолжение поддержки сирийских курдов в среднесрочной перспективе, и ни о каком турецком присутствии там речи не идет. На фоне риторики Анкары по палестинскому досье вероятность пересмотра Вашингтоном такой линии ничтожно мала.

В Идлибе Вашингтон явно приглашает к диалогу Саудовскую Аравию, не желая выступать там в качестве основного спонсора. Эта территория для США второстепенная, вкладываться туда они не будут и потому, что там отсутствуют лояльные им силы, и из-за репутационных рисков (доминирование джихадистов), и из-за дефицита сил и средств. Американская программа буксует, денег на нее не хватает, 200 миллионов долларов – ничтожная сумма в масштабе решаемых задач. Союзные США аравийские монархии пока не готовы выделять средства для развития Сирии.

Северо-западный регион – первый в Сирии, от которого отворачивается, за исключением оказания гуманитарной помощи, администрация Трампа. То же американцы пытаются делать восточнее Евфрата. При этом не надо путать отказ от финансирования контролируемого турками Африна и джихадистского Идлиба с глобальным восстановлением Сирии. Как указал в апреле на министерской встрече в Торонто членов «группы семи» (Великобритания, Германия, Италия, Канада, США, Франция и Япония) представитель Госдепартамента, США не считают, что какая-либо помощь по восстановлению должна направляться в районы, контролируемые режимом Асада.

Трамп несколько раз заявлял, что выступает за скорейший вывод американских военных из Сирии и что «партнерам и союзникам следует брать на себя более значительную роль в стабилизационных усилиях» в этой стране. На деле он ниоткуда не уйдет, в противном случае там через месяц будут правительственные силы и иранцы. Однако на фоне растущего в этих районах суннитско-курдского противостояния партнеры не торопятся расставаться с деньгами.

На дефицит сил и средств американцев в Сирии указывает и то, что, по данным Багдада, иракские военные провели 19 апреля 6 мая и две воздушные операции против ИГ на пограничной территории. Целями рейдов становились штабы командования боевиков. В результате уничтожены десятки полевых командиров. Ранее в Багдаде подтвердили участие иракских военных в наземной операции по поимке пятерых главарей ИГ в Сирии. На самом деле таких атак было гораздо больше и они носят регулярный характер.

Это означает, что американцы испытывают дефицит ВВС, которые с турецкой базы Инджирлик переброшены на афганское направление. А также то, что иракские военные действуют по наводке американцев, это снимает вопросы о пребывании их контингента в Ираке. Удары по сторонникам ИГ в районе границы Ирака и Сирии восточнее Евфрата и в районе Хасеке необходимы США для уничтожения основ суннитского сопротивления курдской экспансии в этом регионе. ИГ, присутствующее в районе, рассматривается местными суннитами как механизм такого противодействия.

Иракцы в данном случае работают исходя из собственных интересов, которые совпадают с американскими: минимизация боевого потенциала суннитов. Важно, кто первым успеет воспользоваться их ослаблением в этом районе: иранцы с правительственными силами или американцы, которые используют комбинацию бомбардировок и финансовых инструментов стимулирования суннитской лояльности.

Статья основана на материалах эксперта ИБВ Ю. Щегловина.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока

Опубликовано в выпуске «Военно-промышленного курьера» № 20 за 29 мая 2018 года