По мере смещения центра мирового развития в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона, геополитическая значимость Средней Азии на Евразийском континенте только возрастает. Китай и этот весьма обширный регион, богатый различными природными ресурсами, тесно связаны между собой в силу исторических и географических причин. Народы, проживающие вдоль китайской государственной границы и стран Средней Азии, имеют тесные, существующие уже не один век, родственные связи. Первые контакты Китая с людьми, проживавшими на данной территории, датируются 138 г. до н. э. В то время император династии Хань У-Ди отправил на территорию нынешних среднеазиатских стран послов, чтобы попросить помощь для совместной борьбы с гуннами.

 Поэтому быстро растущее в последние годы сотрудничество Китая с данным регионом все заметнее принимает облик тесной связки.

В экономическом плане Китай в целях преодоления ощутимого ресурсного дефицита и проблемы рынков сбыта не скрывает серьезных расчетов на соседние и близлежащие страны Средней Азии, богатые недрами и остро нуждающиеся в финансово-торговых партнерах.

Однако, вне всякого сомнения, для Пекина Средняя Азия также играет стратегически важную роль в обеспечении национальной безопасности современного Китая, выступая для него в качестве своего рода глубокого тыла, опоры перед лицом все более тревожащих Пекин военных устремлений США на тихоокеанский бассейн.

Китай активно предлагает в последние два десятилетия новым перспективным для него партнерам финансовую помощь, демонстрирует свою готовность увеличить инвестиции в совместные проекты. Так, Кыргызстан — единственная страна в регионе Центральной Азии, которая получает льготные кредиты от КНР.

Со своей стороны, среднеазиатские страны за неимением серьезных промышленных товаров занялись капитализацией своих территорий, то есть выставлением на рынок источников минерального и энергетического сырья, отводом земель для прокладки крупных трубопроводов, железных и автомобильных дорог, созданием инфраструктурных объектов, чем не преминул расчетливо воспользоваться Китай.

По сути, весь регион сегодня становится для Китая транзитным пространством в расчете на менее уязвимый, в сравнении с морским, сухопутный выход в Закавказье, Европу, на Ближний Восток, к Средиземному морю, воссоздавая «Великий шелковый путь». Создаются перспективные для Китая евразийские коридоры, более скоростные и дешевые, чем северные российские маршруты. Кроме того, в лице стран Средней Азии Китай заимел крупных поставщиков нужных ему ресурсов на длительную перспективу и гарантированных получателей разнообразных изделий с маркой «сделано в Китае». Так, значительные объемы нефти и цветных металлов, более половины импорта газа Китай ввозит из этого региона по удобным для него ценам.

Ярким примером сотрудничества Китая с государствами Средней Азии являются его отношения с Казахстаном. Уже много лет Казахстан является крупнейшим производителем урана в мире. На его месторождениях добывается около 40% мирового объема. Кроме того, казахстанский уран еще и один из самых дешевых по себестоимости добычи, что позволяет ему влиять на цену этого товара на мировых рынках. С 2012 года крупнейшим покупателем казахстанского урана является Китай, покрывая сегодня две трети своего импорта урана казахстанскими поставками. Если ранее КНР покупала всего по 1750 тонн, то с 2012 года увеличила закупки почти в шесть раз, максимум был достигнут в 2013 году — почти 15 тысяч тонн.

При этом весьма примечательно, что всего для реакторов Китаю необходимо около 8 тысяч тонн урана, из которых 1600 тонн покрывается внутренней добычей. В этих условиях импортировать Пекину надо лишь немногим боле 6 тысяч тонн, но фактический объем импорта в три раза больше — примерно по 10.000 тонн урана ежегодно с 2010 года. То есть Китай накопил у себя, как минимум, 70.000 тонн урана. В определенной степени это объясняется тем, что атомная отрасль сейчас занимает приоритетные позиции в КНР.Китай в настоящее время уходит от угольной энергетики, так как она не только загрязняет воздух и окружающую среду, но и создает проблемы для его перевозки. Атомная же энергетика, при всей своей сложности, имеет существенный стратегический плюс — она позволяет не так сильно зависеть от поставок топлива, как топливные электростанции. Кроме того, на АЭС можно накопить запас топлива на несколько лет, создавая энергетический резерв на случай морской блокады, чем в последние годы особенно озабочен Пекин из-за усиливающейся агрессивности Вашингтона в отношении КНР.

С учетом демонстрируемой Китаем готовности инвестировать свои средства в экономику государств Средней Азии, в последние годы Казахстан активно продвигает свою сельскохозяйственную продукцию на рынки Китая. Помимо традиционного экспорта пшеницы, республика планирует экспортировать в Китай растительное масло, кукурузу, мясо и фуражное зерно. Соответствующие контракты уже подписаны – китайский бизнес инвестирует почти 1 млрд долларов в сельское хозяйство Казахстана. Летом этого года Китай на свои средства открыл в Казахстане ветлабораторию, чтобы наладить экспорт сельхозпродукции в Китай.

Связка Китай и Средняя Азия, которую можно назвать продуктом сходящихся интересов ее участников, уже становится реальностью, претендующей на роль устойчивой долгосрочной тенденции. В результате в последние годы происходит также заметная активизация сотрудничества в правоохранительной области и в борьбе с терроризмом.

По мнению экспертов КНР, проблемные вопросы государств Средней Азии в борьбе с терроризмом схожи – это необходимость ужесточения законодательства в вопросах борьбы с терроризмом и сопутствующим ему наркоторговле и работорговле, этно-национальный сепаратизм, неспособность противодействовать внешней идеологической и финансовой поддержке религиозным экстремистам. Поэтому в ближнесрочной перспективе ожидается рост политического влияния КНР на правоохранительную и судебную системы государств Средней Азии в ходе борьбы с терроризмом по схеме — «экономическая помощь в обмен на борьбу с религиозным терроризмом». В частности, эта схема подразумевает, под давлением оказания экономической помощи и заключения выгодных экономических контрактов, получение преференций для китайских правоохранительных органов и спецслужб при осуществлении их деятельности на территории этих государств;
продолжение сотрудничества по обмену данными по вопросам противодействию терроризму. Тем самым Пекин стремится защитить свои политические позиции и экономические интересы на территории государств, составляющих ближайшее окружение КНР.

В Пекине опасаются, что значительное количество уйгурских террористов «Исламской партии Туркестана», участвующих в конфликте в Сирии (по разным оценкам они составляют до 5 тыс. боевиков или ¼ часть боевиков "Исламского государства"), в связи с жестким административно-полицейским режимом в СУАР КНР, преимущественно может осесть после разгрома ИГ в государствах Средней и юго-восточной Азии. Поэтому в дополнение к ранее существовавшим угрозам, исходящим от террористических организаций и уйгурских сепаратистов, иммигрировавших в страны указанного региона с начала 2016 г., добавился отток боевиков, принимавших участие в вооруженном конфликте в Сирии и Ираке. Используя свое экономическое влияние, Пекин принуждает государства Средней Азии к экстрадиции уйгуров, подозреваемых в терроризме в КНР. В этих целях введена практика командирования сотрудников правоохранительных органов и специальных служб КНР при расследовании дел, связанных с терроризмом для оказания консультативной, а в отдельных случаях и руководящей помощи силовым структурам стран региона.

Не секрет, что многие аналитики рассматривают активное стремление Китая открыть торговые пути через обширные внутренние районы Средней Азии и увеличить инвестиции в этот регион, наряду с усилением сотрудничества в правоохранительной области и борьбе с терроризмом, как осознанную стратегию Пекина по созданию зоны безопасности вокруг своего проблемного западного региона Синьцзян. Это скорее концепция зонтика.

Китайское руководство понимает, что предстоит еще сделать массу дипломатической работы, поскольку пока лишь немногие страны и политики готовы поверить в его дипломатическую мантру о «взаимной выгоде». В Азии и за ее пределами рост мощи Китая воспринимается неоднозначно и не секрет, что его политические последствия оцениваются в разных странах по-разному.

Однажды Мао Цзэдун предсказал, что «ветер с востока рано или поздно одолеет ветер с запада». Если он был прав, то мы все скоро ощутим силу этого ветра и сможем понять и полностью ощутить его плюсы и минусы.

Владимир Одинцов, политический обозреватель

15.11.2017

Источник: ru.journal-neo.org

См.также:

Китай и Центральная Азия: растущая дружба под боком России http://antiterrortoday.com/glavnoe-segodnya/tsentralnaya-aziya-vnutri-i-vokrug-nee/14407-kitaj-i-tsentralnaya-aziya-rastushchaya-druzhba-pod-bokom-rossii

Китай-Казахстан: Перспективы взаимодействия http://antiterrortoday.com/glavnoe-segodnya/tsentralnaya-aziya-vnutri-i-vokrug-nee/13887-kitaj-kazakhstan-perspektivy-vzaimodejstviya

Центральная Азия – не приоритет для Китая. Пекин раскрывает свои внешнеполитические устремления http://antiterrortoday.com/glavnoe-segodnya/tsentralnaya-aziya-vnutri-i-vokrug-nee/12924-tsentralnaya-aziya-ne-prioritet-dlya-kitaya-pekin-raskryvaet-svoi-vneshnepoliticheskie-ustremleniya

«Безвозмездное пользование». Китай активно осваивает таджикский Памир http://antiterrortoday.com/glavnoe-segodnya/tsentralnaya-aziya-vnutri-i-vokrug-nee/12827-bezvozmezdnoe-polzovanie-kitaj-aktivno-osvaivaet-tadzhikskij-pamir

Россия и Китай в Центральной Азии: большая игра с позитивной суммой. Аналитика от Валдайского клуба http://antiterrortoday.com/glavnoe-segodnya/tsentralnaya-aziya-vnutri-i-vokrug-nee/11819-rossiya-i-kitaj-v-tsentralnoj-azii-bolshaya-igra-s-pozitivnoj-summoj-analitika-ot-valdajskogo-kluba