После июльского переворота, в ходе которого была свергнута власть "Братьев-мусульман", может показаться, что Египет живет в состоянии затишья. Но впечатление это обманчиво. В стране и вокруг нее продолжают кипеть страсти. Каир сегодня находится на перепутье, выбирая между двух дорог. Первая дорога – это путь назад, к зависимости от Запада и монархий Персидского залива, вторая – шанс вырваться из многолетних и опаснейших пут.

Почему народ отверг исламизацию

Среди государств арабского мира Египет вот уже третий год продолжает оставаться одним из главных поставщиков новостей. Сначала это было связано с массовыми выступлениями, приведшими к свержению режима Хосни Мубарака. За бурной и кровавой "арабской весной" последовало тяжкое похмелье: страна погрузилась в пучину нестабильности и межконфессиональной вражды. В этих условиях к власти пришло исламистское движение "Братья-мусульмане". Египет стал стремительно превращаться в теократическое государство. Однако новый режим оказался неустойчивым. Несмотря на активнейшую поддержку со стороны Запада, он был сметен мощным народным движением, поддержанным армией. Исламизация египетского общества приостановлена, однако будущее страны остается туманным – слишком уж много накопилось противоречий, социальных, политических, идеологических. Учитывая крайне непростую экономическую ситуацию в стране и пересечение здесь геополитических интересов, можно не сомневаться, что Египет еще долго будет оставаться источником главных мировых новостей.

Как получилось, что исламизация Египта, которая, как уверяли западные политики, является волей подавляющего большинства жителей этой страны, натолкнулась на многомиллионные протесты? Ответ на этот вопрос поможет понять нынешние процессы в Египте и осознать ближайшие перспективы Арабской Республики.

Первое, на что стоит обратить внимание, – неоднородность сил, свергавших Мурси. Двигавшие ими мотивы порой диаметрально противоположны, а потому такой союз, временный и тактический, конечно же, не может просуществовать долго. Это с самого начала предопределило слабость нынешнего египетского режима и стало причиной тех шатаний, которые наблюдаются во внутренней и внешней политике Каира. Например, присоединившимися к протестам коптами – представителями коренного неарабского населения Египта, исповедующими христианство (их доля в населении страны достигает 10%) – двигало стремление не просто сохранить свои религию и культуру, но и элементарно выжить. За время своего пребывания у власти исламисты неоднократно давали понять, что не потерпят никакой иной религии, кроме ислама. Доказательством этих угроз стало уничтожение коптских церквей (более 40 за два года) и многочисленные нападения на христиан.

Широким массам городского населения, выступавшим против власти "Братьев-мусульман", физическое уничтожение не грозило. Однако они прекрасно видели, что несет с собой радикальный ислам. Строгая регламентация всего, включая частную жизнь, привыкшим к светским порядкам людям пришлась, мягко говоря, не по душе. После принятия в декабре 2012 года новой конституции, объявившей шариат основным источником права и не предусматривавшей равноправие мужчин и женщин, миллионы египтян поняли, что страна может быть надолго ввергнута в пучину мракобесия.

Но дело не только в шариате. После свержения режима Мубарака страна столкнулась с острой политической нестабильностью и экономическим кризисом. В этих условиях многие граждане Египта, даже не симпатизировавшие политическому исламу, видели в "Братьях-мусульманах" шанс на долгожданную стабилизацию. Этого не произошло. Излюбленная фраза Мурси "Ислам – вот решение!", повторявшаяся им по разным поводам, оказалась лишь фразой. Ни одна насущная проблема египетского общества исламистами не была решена. Страна, считавшаяся наиболее развитой в Северной Африке, оказалась перед лицом острейшего экономического кризиса. Золотовалютные запасы сократились почти втрое – с 36 млрд долларов в 2010 году до 13 млрд в 2012-м. Сильно упали доходы Египта от туристической отрасли – важнейшего источника валютной выручки страны. Всего за два года они сократились с 46 до 13 млрд долларов. Результатом стал резко возросший дефицит госбюджета, достигший 11% от ВВП. Страна оказалась перед угрозой голода. Более половины потребляемого египтянами продовольствия импортируется, а платить за него нечем. Чтобы хоть как-то залатать бюджетные дыры, режим Мурси стал активно прибегать к зарубежной помощи. За один только прошлый год внешний долг Египта вырос на 5 млрд долларов, достигнув 39 миллиардов.

Экономические трудности приводят к социальным проблемам. Официально зарегистрированная безработица с 2010 года выросла с 9 до 13,2%, причем среди молодых людей в возрасте от 15 до 29 лет этот показатель, согласно обнародованному в прошлом году докладу министерства трудовых ресурсов Египта, достигает 77%. Уровень бедности за тот же период, по данным государственной статистики, вырос с 21 до 25%. В общем, как метко выразился бывший генеральный директор МАГАТЭ, лауреат Нобелевской премии мира Мохаммед аль-Барадеи, "шариат нельзя намазать на хлеб". В итоге широкие слои египетского общества (а свои подписи под требованием об отставке Мурси поставили 22 млн египтян из 85-миллионного населения) отвергли проект исламизации.

Армейский фактор

Однако народные выступления могло ждать кровавое подавление, если бы против режима не выступили две влиятельнейшие силы. Первой из них стала армия. Переход армейской верхушки на сторону народа фактически не оставил "Братьям-мусульманам" никаких шансов, ведь армия Египта это не просто вооруженные силы, которые существуют для отражения возможной агрессии. Армия – это влиятельнейший политический игрок, являющийся, по сути, частью политической структуры Египта.

Во время "арабской весны" армия, видя бесперспективность сопротивления массовым выступлениям, отвернулась от Хосни Мубарака и стала во главе государства. Высший совет вооруженных сил до президентских выборов 2012 года являлся высшим органом власти в Египте. Но и после того, как главой Арабской Республики был избран Мохаммед Мурси, армия не лишилась влияния на политические процессы. Согласно конституции 2012 года, министр обороны сохранил за собой пост верховного главнокомандующего.

Почему же в таком случае армия выступила против Мурси? Во-первых, египетские вооруженные силы всегда были структурой, где влияние исламистов было минимальным. При Мубараке за этим следили очень строго. Во-вторых, военных раздражали попытки "Братьев-мусульман" ограничить их власть. В августе 2012 года, всего через два месяца после президентских выборов, Мурси отправил в отставку министра обороны Мохаммеда Хусейна Тантави и объявил недействительной декларацию Высшего военного совета, которая ограничивала контроль президента над армией. В-третьих, новые власти стремились вывести из-под контроля военной верхушки принадлежащие ей экономические активы. По некоторым данным, армия контролирует до 40% экономики Египта, имея свою долю в туристическом и строительном бизнесе. Позволив "Братьям-мусульманам" укрепиться, армия подписала бы себе смертный приговор как политической силе. Вот почему в июле этого года вооруженные силы без особых колебаний повернули штыки против Мурси и "Братьев-мусульман".

Второй силой, предавшей Мурси и обеспечившей успех перевороту, стала салафитская (ваххабитская) партия "Ан-Нур". Выступая с еще более радикальных исламистских позиций, чем "Братья-мусульмане", "Ан-Нур" по результатам парламентских выборов 2011–2012 годов оказалась второй по влиянию партией в стране. Однако несмотря на схожесть идеологических позиций, правящая партия не допустила салафитов к дележу властного пирога. Поэтому обвинив "Братьев" в отступлении от ислама и сотрудничестве с Западом, "Ан-Нур" одновременно с армией объявила о переходе "на сторону народа". Будучи не просто атакован с фронта (широкими народными выступлениями), но и получив удар в спину от армии и салафитов, режим был обречен.

Политический момент объединил разнородные силы. Однако изначально было понятно, что этот немыслимый в других условиях союз просуществует недолго. Так и получилось, салафиты отошли в сторону почти сразу. Осудив подавление выступлений "Братьев-мусульман", они заявили, что не намерены сотрудничать с новыми властями. Зреет раскол и между другими участниками альянса – армией и политическими партиями. Военная верхушка, судя по всему, больше не хочет идти на риск и ставить во главе государства гражданского президента, который, подобно Мурси, может покуситься на ее влияние. В Египте развернулась широкая кампания по выдвижению в президенты верховного главнокомандующего Абдул-Фаттаха ас-Сиси. По всей стране идет сбор подписей в его поддержку. Как утверждают сторонники генерала, при плане 50 млн уже собрано свыше 15 млн подписей.

Однако приход к власти "твердой армейской руки" вовсе не гарантирует решение стоящих перед Египтом проблем. Слишком уж сложен и запутан их клубок. Об экономических и социальных трудностях мы сказали. Получив непростое наследство, новая власть должна разобраться с ним в кратчайшие сроки, иначе последующих потрясений не избежать. При этом в отличие от Мурси, который предпочитал влезать в долги и следовать рекомендациям МВФ, руководителям Арабской Республики необходимо делать ставку на возрождение экономики собственными силами. Пока же экономические реформы в Египте не начались. Их отложили до следующего года, когда будет избран новый парламент (в феврале–марте) и новый президент страны (в июне).

Выбор пути

Внешняя политика – еще одна проблемная зона Египта. Как известно, "Братья-мусульмане" пришли к власти при широкой поддержке Вашингтона и его союзников, в том числе монархий Персидского залива. Если США оказывали режиму дипломатическую поддержку, то финансовая подпитка "Братьям" шла в основном из Катара. После июльского переворота американцы не стали вмешиваться ради защиты своего союзника, но отношения с новыми властями сложились прохладные. Вашингтон пригрозил Египту приостановкой финансовой помощи и поставок оружия. Причем разговор с американской стороны ведется в неприкрыто ультимативном тоне. Госсекретарь США Джон Керри недавно заявил, что возобновление помощи произойдет только в том случае, если египетские власти докажут свою лояльность Западу. "Американские граждане должны чувствовать, что поддержка правительства Египта является уместной", – заявил Керри.

На этом фоне египетские власти пошли на сближение с Китаем и Россией. В августе стало известно, что китайская корпорация Sinopec выкупила 33% акций компании Apache Egypt, занимающейся добычей и переработкой нефти. Сумма сделки превысила 3 млрд долларов. На новый уровень вышли и российско-египетские отношения. 13–14 ноября Египет посетили министры обороны и иностранных дел России. Лаврова и Шойгу принял временный президент страны Адли Мансур. Кроме того, стороны провели переговоры со своими коллегами. По итогам встречи министр иностранных дел Египта Набиль Фахми заявил: "Мы стремимся к прочным и длительным отношениям с Россией, уважая роль этой страны в отношении Ближнего Востока и на мировой арене". Уже известно, что между Москвой и Каиром ведутся переговоры по поставкам комплексов ПВО и боевых вертолетов. По некоторым данным, сумма контрактов может составить 4 млрд долларов.

И все же говорить о принципиальном развороте внешней политики Египта пока рано. Бросается в глаза нарочитость последних дипломатических инициатив Каира, словно желающего отомстить Западу за отказ в помощи. Не исключено, что контакты египетских властей с Россией и Китаем преследуют цель устроить Вашингтону некий шантаж – мол, свято место пусто не бывает, одумайтесь, пока не поздно. Однако отказываться от сотрудничества с Западом Каир не намерен. Слишком уж крепкими эти отношения стали за последние 40 лет. Та же армия ежегодно получала от США помощь почти в 1,5 млрд долларов. Резко менять ориентиры руководство Египта вряд ли посмеет. Не стоит забывать, что нынешние правители страны давними и прочными узами связаны с Западом. Министр обороны ас-Сиси, например, получал военное образование в Великобритании и США. В правительстве также преобладают либералы, сделавшие карьеру еще при Мубараке. Другое дело, что эти люди ходом событий вынуждены проводить достаточно независимую политику. Но сколько это продлится, сказать сложно.

Неоднозначными остаются отношения Египта с монархиями Персидского залива. Выше отмечалось, что последние оказывали режиму Мурси значительную помощь. И если влияние Катара сильно уменьшилось после смены власти в этой стране (любопытно, что поддерживаемые Катаром "Братья-мусульмане" потеряли власть спустя неделю после отречения от власти шейха Хамада бен Халифа аль-Тани), то Саудовская Аравия не оставила попыток сохранить контроль над правящим режимом. Эта стратегия осуществляется одновременно кнутом (являющиеся креатурой Эр-Рияда салафиты выражают несогласие с политикой новых властей) и пряником (Саудовская Аравия пообещала выделить Египту финансовую помощь в 5 млрд долл.).

Каир, таким образом, находится сегодня перед непростым выбором. Он может восстановить отношения с Западом и снова попасть на крючок саудовской королевской династии, что будет означать политическую и экономическую зависимость страны, ее превращение в марионетку, выполняющую указы кукловодов (как это было при Мурси). А может пойти собственным путем, вспомнив славные страницы своей истории, связанные с именами Мухаммеда Али (XIX в.) и Гамаля Абдель Насера (XX в.). Конечно, это путь не будет усыпан розами. Уже сейчас на Египет натравливаются банды исламистов из Ливии и сектора Газа, давая понять, чем обернется для Каира несговорчивость. Однако полноценное развитие страны и ее подлинная независимость немыслимы без решительных действий.

Незамедлительного решения требуют и вопросы идеологического характера. И "Братья-мусульмане", и "Ан-Нур", и другие исламистские партии пользуются поддержкой значительной части населения. Что ими движет? Прежде всего социальная неустроенность и протест против прозападной политики, проводившейся и Мубараком, и его предшественником Садатом. Справедливо видя в вестернизации причину социального расслоения и источник чуждых ценностей, разлагающих общество, люди обращаются к традиционным идеям, ищут выход в религии. Поэтому перед новыми властями Египта стоит задача, с одной стороны, запустить собственный, независимый от Запада, проект модернизации, а с другой – добиться того, чтобы развитие не входило в противоречие с традиционными культурными ценностями.

Пример успешного соединения современности и традиции сегодня демонстрирует Иран. По этому же пути шла Ливия, продолжает идти Сирия, что вызывает зубовный скрежет и на Западе, и в абсолютных монархиях Персидского залива. В самом Египте идею развития с опорой на собственные силы отстаивают Коммунистическая партия и созданная при ее активном участии Революционная демократическая коалиция, объединившая более десяти партий и движений левого толка.

У Египта сегодня есть шанс прорваться вперед, избавиться от многолетней зависимости. Главное – не бояться его использовать. Какой путь выберет страна, станет известно в ближайшие месяцы.

Сергей КОЖЕМЯКИН

06.12.2013

Источник - Советская Россия № 139 (13938)