По итогам референдума в Шотландии большинство избирателей проголосовали за то, чтобы остаться в составе Соединенного королевства. Лондон, обеспокоенный перспективой «развода», празднует победу и обещает Эдинбургу всяческие блага.

Тревог и опасений в британской столице в канун голосования не скрывали. Более того, убеждали шотландцев «остаться», сулили им, в этом случае, всевозможные экономические и политические блага. Да и просто пугали, апеллируя к здравому смыслу и патриотизму. Есть, что вспомнить…

Как заявил в канун голосования премьер-министр Дэвид Кэмерон, по итогам референдума Великобритания может прекратить свое существование, как единое государство. В свою очередь, аналитики французского банка «Сосьете женераль» уверяли, что независимость Шотландии увеличит вероятность выхода Британии из Евросоюза посредством проведения в 2017 году соответствующего референдума о выходе из ЕС уже среди британцев.

Теперь осталось понять: проблемы, сподвигнувшие шотландцев на проведение референдума, никуда не исчезли. Есть причины внутренние и внешние. К первым относятся нефтегазовые ресурсы. Ко вторым — экономический кризис, расчистивший с 2008 года дорогу к власти националистам из Шотландской национальной партии (ШНП). И, одновременно, ставший дополнительным аргументом в пользу проведения референдума: дескать, малые государства справляются с кризисом лучше крупных.

Есть и другие факторы, подтолкнувшие шотландцев к волеизъявлению по вопросу о независимости — как политические, так и экономические. Западные средства массовой информации, ссылаясь на социологические опросы, уже несколько лет отмечают: более всего шотландцы недовольны внешней политикой Лондона, участием Британии в военных кампаниях на Ближнем Востоке и Афганистане, превращением страны в мишень для международного терроризма, а также поддержанием статуса великой державы с помощью дорогостоящей программы модернизации ядерного арсенала. Поэтому националисты выступили за то, чтобы независимая Шотландия, оставаясь членом ЕС, не входила в блок НАТО и убрала со своей территории ядерные ракеты «Трайдент» и атомные подводные лодки, базирующиеся на западном побережье Шотландии.

Ключевым экономическим фактором независимости должны были стать нефтегазовые месторождения Северного моря. Шотландия располагает на прилегающем шельфе одними из крупнейших в Евросоюзе запасами нефти и газа. Дотационным регионом Великобритании она считается только потому, что нефтегазовые доходы — около 12,5 миллиардов фунтов стерлингов в год (около 20 миллиардов долларов) — идут напрямую в Лондон. Неудивительно, что нынешний шотландский национализм расцвел под лозунгом «Это шотландская нефть!». По подсчетам сторонников независимости, доходы от энергоресурсов должны были – теперь уже в прошедшем времени… — составить более 10 процентов ВВП самостоятельной Шотландии и позволить динамично развиваться местной экономике. Также они рассчитывали на доходы от экспорта виски и создание препон для постоянной миграции в Англию экономически активного населения, прежде всего, молодежи.

Фактически шотландцы высказались по поводу независимости еще несколько лет назад, когда провели референдум о восстановлении полномочий своего парламента, Стормонта, куда затем избрали абсолютным большинством голосов представителей Шотландской национальной партии. По данным социологов, в канун референдума число сторонников независимости и желающих остаться в составе Соединенного королевства среди шотландских избирателей было примерно равно. Однако — при условии, что уровень их жизни повысится в случае «развода», число сторонников независимости возрастало до двух третей имеющих право голоса шотландцев.

У англичан к референдуму отношение было тоже далеко не однозначным. С одной стороны, среди них бытует мнение, что «уход» Шотландии способен привести к тому, что Британия может перестать существовать как единое государство уже в ближайшие годы. Высокопоставленные чиновники официально заявляют об этом с начала десятилетия. Например, генеральный секретарь британского кабинета министров Гас О’Доннел (Gus O'Donnell) сказал в интервью «Дейли телеграф» в декабре 2011 года: «Уже в течение нескольких ближайших лет мы столкнемся с огромными проблемами, например, с тем, удастся ли сохранить единым наше королевство».

Основания для подобного пессимизма есть. Политические — сепаратистские тенденции в североирландском Ольстере, Уэльсе, острове Мэн и даже требующем автономии графстве Корнуолл, родине легендарного короля Артура, очень богатой оловом. Населяющие эти территории потомки кельтов — а не англосаксов — ориентировались в вопросе независимости на своих единомышленников в Шотландии еще с девяностых годов.

Экономических проблем еще больше. Вот лишь некоторые, наиболее серьезные: Британия занимает второе место в мире по размеру внешнего долга более 9 триллионов долларов; ее долговые обязательства превышают греческие более чем в 10 раз, а сам долг больше 275 процентов ВВП. Есть многомиллиардная дыра в бюджете, вынуждающая сокращать военные расходы. Поэтому не должно удивлять заявление главы Ассоциации национальной обороны Великобритании Джона Максуорти о том, что при сохранении данной тенденции армия страны перестанет существовать как серьезная сила уже к 2020 году.

С другой стороны, некоторые социологические опросы показывали, что сторонников отделения Шотландии среди англичан было больше, чем противников. Речь – о тех, кто считал, что «развод» положительно скажется на экономике не только Шотландии, но и других частей Соединенного королевства, которые «избавятся от лишней обузы». Ведь в 1707 году Шотландия сама пожелала присоединиться к Англии. И получила за это выгоды: экономические — в виде доступа к рынку Англии и ее колоний, и политические – в виде автономии.

Еще до объявления итогов референдума «главный сепаратист», премьер-министр Шотландии Алекс Салмонд и его заместитель Никола Стерджен клятвенно заверяли: даже в случае обретения Шотландией статуса самостоятельного государства его главой все равно останется британская королева Елизавета II. Они подчеркивали, что речь идет не о разрыве с Великобританией, а об отделении от нее, поскольку «у нас по-прежнему будет много общего, однако независимость позволит самим шотландцам принимать решения в области политики и экономики».

Шотландская автономия и до референдума была самой «автономной» в Британии – со своим парламентом, церковью и правовой системой, предусматривающей внушительные социальные льготы, особенно для молодежи и пожилых людей. Напуганный возможным неблагоприятным для себя исходом голосования, Лондон сулил Эдинбургу еще более широкие полномочия.

На следующий день, узнав итоги референдума, премьер-министр Дэвид Кэмерон подтвердил: да, все обещанное будет выполнено, к тому же вскоре шотландский парламент будет наделен правом определять расходы на социальную сферу.

Не думайте, что Лондон делает это «по доброте душевной». От банального испуга: ведь после неудачной попытки Шотландии «развестись» это же могут попробовать сделать тот же Уэльс или Северная Ирландия. И куда успешнее.

Николай Малишевский (Беларусь), Центр международной журналистики и исследований

19.09.2014

Источник: РИА Новости http://ria.ru/cj_analytics/20140919/1024740570.html#ixzz3DkRFN6xc