Лига арабских государств (ЛАГ) намерена в ближайшие четыре месяца сформировать объединенные межарабские вооруженные силы быстрого реагирования. Об этом говорится в коммюнике, принятом в воскресенье, 29 марта, на саммите ЛАГ в египетском Шарм-эш-Шейхе.

Принципы создания объединенных сил, изложенные в коммюнике, выглядят так:

– Страны-члены ЛАГ участвуют в создании объединенных сил добровольно.

– Ключевая функция альянса – «быстрое военное вмешательство», а также реагирование на возникающие угрозы безопасности.

– Силы единой группировки предполагается задействовать по просьбе официальных властей охваченных кризисами арабских стран.

– Численность будущего контингента оценивается в 40 тысяч человек, действия которых будут поддерживаться боевой авиацией и флотом.

ЛАГ, кроме того, поддержала военную операцию «Буря решимости», развернутую Саудовской Аравией и ее союзниками в Йемене. В этой стране, напомним, большая часть территории оказалась под контролем шиитских группировок – хуситов, которых поддерживает Иран – главный геополитический соперник Эр-Рияда. «Красной чертой» для коалиции стал захват хуситами стратегически важных портовых городов – Адена и Ходейды. Это поставило под угрозу главные маршруты транспортировки нефти из богатых углеводородами суннитских стран Персидского залива через Аденский залив и пролив Баб-эль-Мандеб в Европу и США.

По мнению ряда аналитиков, в нынешнем решении ЛАГ просматривается намерение сформировать в регионе военно-политический альянс, который мог бы действовать там вместо НАТО. Тем более что «горячих точек» для межарабских сил быстрого реагирования на Ближнем Востоке сейчас хватает: кроме Йемена, они вполне могут быть задействованы в Ливии, Ираке, Сирии, Сомали, Судане.

Что стоит за решением ЛАГ?

– На фоне растущей мощи Ирана – фактически, шиитской экспансии – ЛАГ создает военный блок суннитских стран, – уверен директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии, полковник запаса Семен Багдасаров. – Заметьте, в Лиге арабских государств шиитские страны отсутствуют. И «межарабские вооруженные силы» будут, по сути, силами суннитских арабских государств.

Новый блок будет противостоять, в первую очередь, Ирану. Раньше Саудовская Аравия надеялась – и небезосновательно – на военную помощь Соединенных Штатов, но сейчас американцы ведут на Ближнем Востоке очень гибкую политику. Де-факто, у них нет в регионе стратегического союзника.

Сейчас, например, Штаты заигрывают с Ираном. Появилась информация, что уже до конца марта Вашингтон и Тегеран выйдут на подписание рамочного соглашения по иранской ядерной программе. На очереди – постепенное снятие санкций с Ирана.

Глядя на это, сунниты решили не ждать и собрать свои вооруженные силы в единый кулак.

«СП»: – Насколько боеспособными будут межарабские силы, смогут ли они противостоять Ирану?

– На сегодня вооруженные силы Ирана являются одними из крупнейших в мире. В их состав входит как собственно армия Ирана, так и Корпус стражей Исламской революции (КСИР). Главнокомандующий ВС – духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи, который, по сути, является главой государства (иранский президент де-факто выполняет функции премьера).

Достоверных сведений по численности вооруженных сил Ирана нет. По моим данным, они насчитывают до 700 тысяч человек, из которых 250-300 тысяч – это бойцы КСИР. Подготовленный резерв иракской армии – до 10 миллионов человек, из которых 1-2 миллиона могут в кратчайшее время встать под ружье. В целом, мобилизационный ресурс армии Ирана составляет 20 миллионов человек.

С вооружением эта армия проблем не испытывает: Иран производит и ракеты, и танки, и боевые самолеты.

У Тегерана, кроме того, имеются союзники. Например, вооруженные силы Ирака. Да, они проявили себя не очень стойкими – разбежались при столкновении с боевиками «Исламского государства»*. Но сейчас Багдад создает так называемую шиитскую милицию по схеме «Хезболлы», и это куда более боеспособные части.

Скажем, из 30 тысяч шиитов, которые сейчас участвуют в штурме Тикрита (город уже девять месяцев в руках «Исламского государства»), 20 тысяч – это как раз шиитская милиция, которая готовится под руководством «Аль-Кудс». Напомню, «Аль-Кудс» – своего рода спецназ КСИР, которым командует уже ставший легендарным в регионе генерал Касем Сулеймани.

По такой же схеме создана и «Ансар Аллах» в Йемене – еще один союзник Ирана. Представитель духовного лидера Ирана в Корпусе стражей Исламской революции (КСИР) Али Саиди прямо сказал, что «Ансар Аллах» – это йеменская «Хезболла».

Плюс союзником является ливанская «Хезболла», плюс вооруженные формирования алавитов и христиан в Сирии.

Все это – очень серьезные проиранские силы. А главное – между этими структурами нет разногласий, и они управляются из единого центра – Тегерана.

Могут ли им противостоять силы суннитов? Если просто складывать – египетская армия, плюс саудовская, плюс суданская – получится по численности больше бойцов, чем у Ирана и его союзников. Но в управлении этими армиями кроется большая проблема. Никто из этих формирований по отдельности не готов подчиняться кому-то другому.

«СП»: – Другими словами, вы в этой грядущей схватке ставите на шиитов?

– Да, я пока отдал бы предпочтение шиитской – или, если угодно, проиранской – стороне.

«СП»: – Ваш прогноз: как будут развиваться события в регионе?

– В Ираке сейчас идет штурм Тикрита, в налетах на город участвует американская авиация. Если Тикрит будет взят, путь на Мосул будет открыт. И тогда начнется самое интересное.

Мосул собираются брать шиитская милиция, иракская армия, курдская пешмерга, плюс авиация США и их союзников. Но затем, после освобождения города, Багдад, при поддержке Тегерана, выставит счет иракским курдам: потребует, чтобы курды ушли из спорных территорий в свои три провинции, в горы, и полностью отдали Мосул и Киркук. Вот тогда, возможно, начнутся серьезные столкновения между шиитами и курдами – это будет война покруче, чем сейчас в Йемене.

Что же касается Йемена, в высших кругах военной саудовской элиты имеются два мнения. Первое – шапкозакидательное: ввести 150 тысяч объединенных сил и покончить с хуситами. Второе мнение более реалистичное: ввести силы можно, можно даже взять под контроль Сану и Аден, но потом начнется тяжелейшая партизанская война, в результате которой уйти из Йемена все равно придется – но через 10-20 лет, понеся большие потери.

На мой взгляд, саудовцам в Йемене нужно, прежде всего, отбить Аден. Этот город закрывает вход в Аденский залив и блокирует пути нефти по Красному морю и Суэцкому каналу. Если Аден оставить в руках хуситов, ближневосточную нефть придется транспортировать в Европу вокруг Африки.

Саудовцам, кроме того, следует поддерживать финансами и оружием йеменские племена и группировки, которые выступают против шиитов. Это тоже долгая война, но она более реалистичная и с гораздо меньшими потерями для Саудовской Аравии и ее союзников…

– Межарабские силы создавались и раньше, например, в 1973 году, в период арабо-израильского конфликта, – напоминает старший научный сотрудник отдела Центра международной безопасности ИМЭМО и отдела Ближнего и Среднего Востока института востоковедения РАН Владимир Сотников. – Эти силы действовали вполне легитимно – разделяли стороны конфликта. Что касается нынешних межарабских сил быстрого реагирования, их легитимность зависит от двух моментов: насколько действия этой группировки будут соответствовать коллегиальным решениям ЛАГ, и насколько – уставу ООН. На эти вопросы ответов пока не дано.

На мой взгляд, вопрос о создании объединенных сил поставил не острейший кризис в Йемене, а необходимость противостоять боевикам из «Исламского государства». Арабы устали ждать, когда Запад – и прежде всего, Вашингтон, – начнут наземную операцию против ИГ, и решили создать боеспособную группировку своими силами.

Андрей Полунин

31.03.2015

Источник: svpressa.ru

«Звезда» Саудовской Аравии закатывается в Йемене

Саудовская Аравия и ее союзники продолжают наносить авиаудары по позициям хуситов в Йемене. И хотя глава МИД Йемена заявляет о необходимости наземной операции, Эр-Рияд пока к этому не готов, хотя, по словам представителя командования операцией «Буря решимости» бригадного генерала Ахмеда Асири, «такая возможность не исключается и сухопутные войска будут задействованы, если того потребует ситуация». Но когда и чьи это будут войска? На саммите в египетском Шарм-эш-Шейхе арабские страны договорились о формировании единых региональных Вооруженных сил. Об этом говорится в итоговом заявлении Лиги арабских государств (ЛАГ). Как сообщил президент Египта Фаттах ас-Сиси, «в ближайшее время начальники генштабов армий стран — участниц ЛАГ соберутся для обсуждения деталей формирования совместной армии». В функции будущего военного альянса будет входить «быстрое военное вмешательство» по необходимости, а также реагирование на возникающие угрозы безопасности и стабильности любой страны арабского мира и ее национального суверенитета, в том числе связанные с терроризмом". При этом генеральному секретарю Лиги Набилю аль-Араби в координации с президиумом саммита поручено в течение месяца созвать «группу высокого уровня» под патронажем начальников штабов вооруженных сил государств-членов для изучения всех аспектов формирования объединенной группировки. Но пока час «Ч» для наземного вторжения в Йемен откладывается, и никто не знает, состоится ли вообще такая операция. Сами саудиты опасаются ввязываться в наземную войну. Одна из причин заключается в том, что пять лет назад саудовская армия уже пыталась «навести порядок» на севере Йемена, воюя против сторонников шейха аль-Хути. И ничего не получила, кроме дискредитации своих боевых возможностей, хотя геополитическая обстановка вокруг Йемена выглядела для Эр-Рияда вполне благоприятной.

Сегодня же идет «битва понятий», за которой стоит разная политическая квалификация событий в Йемене. Как отмечает Wall Street Journal, Саудовская Аравия утверждает, что воздушная операция проводится по просьбе свергнутого правительства суннитов. Хуситов поддерживает Иран. Тегеран устами своего министра иностранных дел Мохаммеда Зарифа заявляет, что «не остановится ни перед чем, чтобы сдержать кризис в Йемене». При этом заместитель министра иностранных дел Ирана по делам Ближнего Востока и Северной Африки Хосейн Амир Абдоллахиян опровергает «скрытое противостояние между Ираном и Саудовской Аравией в Йемене». По его словам, «у нас нет опосредованной войны с Эр-Риядом, мы даже некоторое время назад начали предпринимать позитивные меры для того, чтобы реализовать диалог и сотрудничество с Саудовской Аравией». Но Тегерану не верят. С требованиями вывести иранские силы из Ирака и Йемена на днях выступил президент Турции Реджеп Эрдоган. Хотя лидер шиитской группировки «Хезболлах» шейх Хасан Насрулла уверяет, что «война против Йемена развязана под надуманным предлогом „угрозы иранской оккупации“, так как ситуация на самом деле не представляла никакой опасности Саудовской Аравии или мореходству в Баб-эль-Мандебском и Персидском заливах». Но это не объясняет, а еще более запутывает ответ на вопрос, почему Эр-Рияд решился на поспешное осуществление боевой операции в Йемене, и какой фактор — внутренний или внешний — стимулировал то, что Foreign Policy называет как «Саудовская Аравия вляпалась в войну».

Католическое информагентство Папского института заграничных миссий AsiaNews дает свою диагностику операции «Буря решимости»: сунниты-арабы вместе с Суданом, Турцией и Пакистаном выступили против иранского влияния на Ближнем Востоке. Среди целей: обеспечить безопасность судоходства в Баб-эль-Мандебском проливе и подорвать соглашение по «иранской ядерной проблеме». По иронии судьбы в течение долгого времени арабские страны говорили о необходимости создания армии для борьбы с угрозой исламского терроризма. Теперь эта армия будет использована против Ирана, а не джихадистов «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ), отмечает издание. Глава МИД Ирана, призывая к прекращению авиаударов по Йемену, считает, что "вторжение играет на руку террористам вроде ИГИЛ или «Аль-Каиды на Аравийском полуострове». То есть он выводит в Йемене на первые позиции в качестве врага не хуситов, а «Исламское государство», при том что, по утверждению многих арабских экспертов, «Эр-Рияд оказывал и оказывает косвенную поддержку ИГИЛ». Выходит, бить по хуситам — значит "бороться с единственной силой в Йемене, противостоявшей террористам из «Аль-Каиды» и «Исламского государства». А тут еще американская пресса намекает на то, что в кабинете свергнутого йеменского президента Хади заметным влиянием пользуются суннитские радикалы, связанные с «Аль-Каидой на Аравийском полуострове» (АКАП). Причем в феврале 2015 года, неделю спустя после провозглашения правительства хуситов, боевики АКАП присягнули на верность ИГИЛ. Так в Йемене подвешивается вопрос: кто друг, а кто враг. Вашингтон вооружает и поддерживает шиитские группировки в Ираке и вместе с тем оказывается в рядах тех, кто бомбит схожие силы в Йемене. При этом сдерживает Саудовскую Аравию, предупреждая ее о возможном ударе в тылу со стороны «Исламского государства» или иных группировок. Параллельно США выводят из «игры» Израиль, который негласно активно сотрудничает с Саудовской Аравией. Любопытно, что генеральный секретарь йеменской партии «Аль-Хак» Хасан Заид в интервью иранскому агентству ФАРС заявил, что «израильские истребители-бомбардировщики вместе с ВВС саудитов принимали участие в налетах на Йемен», и «это первый случай участия израильтян в совместной с арабами военной операции». Напомним, ранее премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху вступил в открытую политическую конфронтацию с президентом США Бараком Обамой, выступив в конгрессе с резкой критикой смены вектора американской политики на Ближнем Востоке в сторону Тегерана. Теперь Нетаньяху говорит, что «все гораздо хуже, чем опасались», поскольку, по его мнению, сформировалась «ось Иран — Лозанна — Йемен», которая позволит Тегерану «установить контроль над столицами Ирака, Ливана и Сирии». Пока, как уже отмечали эксперты ИА REGNUM, налицо факт, что переговоры в формате «шестерки», которые считают «многообещающими», сковывают активизацию действий Тегерана на йеменской направлении. Проблема уже не столько в том, решатся ли саудиты со своими союзниками по наспех сколоченной коалиции на наземную операцию.

Как пишет Foreign Policy, Эр-Рияд получил от Вашингтона в лице Йемена «вишенку на старом торте»: его начали печь еще в начале иракской войны, когда заменили суннитского диктатора Саддама Хусейна, которого саудиты всячески поносили, но взамен получили проиранский шиитский режим в Багдаде, начало гражданской войны в Сирии, поддержку Дамаска со стороны Москвы и Тегерана, а теперь еще и попытки США навести «мосты» с Сирией и тактический альянс с Ираном, финалом чего стало вовлечение Тегерана в йеменский конфликт на стороне шиитского племени Хути, которое свергло правительство, наконец, появление реального вооруженного очага у самой границы уже Саудовской Аравии. Это, по мнению издания, символизирует «закат эры саудитов на Ближнем Востоке, когда Эр-Риад позиционировал себя чуть ли не в качестве самого важного геополитического игрока, опирающегося на прагматичный силовой альянс с Вашингтоном». Это срабатывало в Афганистане, в Ираке, частично в Сирии, но не срабатывает в отношении Йемена. На Ближнем Востоке действительно стало ускоряться историческое время, и нужно быть готовыми к самому неожиданному повороту событий.

Станислав Тарасов, шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM

30.03.2015

Источник: ИА REGNUM

Мнение эксперта Эль-Мюрида: «Война в Йемене имеет еще одно измерение, которое практически не освещается просто по причине крайней закрытости решений, принимаемых в Саудовской Аравии в среде высших ее руководителей».

Одним из первых указов нового короля Салмана стал указ о назначении его сына Мохаммеда бин Салмана на пост министра обороны Королевства. Стоит отметить, что после смерти кронпринца Найефа, когда принц Салман передвинулся в иерархии монархии на второе место, он начал неуклонно двигать Мохаммеда по карьерной лестнице - тот был назначен руководителем личного аппарата наследного принца (Диван или иначе: Суд кронпринца), сместив прежнего руководителя - сына умершего кронпринца Найефа Сауда, которого отправили на весьма непростую должность губернатора Восточной провинции, чем вызвали, кстати, определенное недовольство клана Джилюви. Джилюви - побочная ветвь династии, которая ранее контролировала нефтеносную Восточную провинцию. Не сказать, что безраздельно, но губернатор-Судейри был воспринят ими без энтузиазма.

Ко всему прочему сын короля занимает и весьма важные экономические посты: он руководитель Верховного Совета по экономическому развитию, что фактически дает ему контроль над формированием бюджета страны.

Мохаммед бин Салман неприлично молод - 1980 года рождения, ему сейчас без малого 35 лет. Для саудовской геронтократии назначение столь молодого человека на исключительно важный аппаратный пост - исключение. За Мохаммеда говорит лишь принадлежность его к третьему поколению принцев - тому, которое идет сразу за нынешним поколением королей.

Назначение же Мохаммеда министром обороны вообще было воспринято крайне неоднозначно. Логика решения ясна - третьим человеком в иерархии стал Мохаммед бин Найеф, министр внутренних дел, член клана Судейри. Мохаммед бин Салман - тоже Судейри, и тоже принц третьего поколения. Формально пост министра обороны по негласным договоренностям внутри династии принадлежит клану Судейри, однако назначение на этот пост сына короля говорит о том, что король Салман готовится к схватке уже внутри своего клана. Как и король Абдалла, который продвигал своего сына Митаба, командующего Национальной гвардией, к аппаратным вершинам Королевства в расчете на то, что удастся зацепиться за возможность прямого наследования, так и Салман рассчитывает на то, что его сын сможет обойти не слишком умного и во многом неавторитетного Мохаммеда бин Найефа.

Не сразу, конечно - есть еще второе лицо монархии наследный принц Мукрин, сын основателя Королевства Абдель Азизи. Но вот после его смерти три сына королей и кронпринца - Митаб бин Абдалла, Мохаммед бин Салман и Мохаммед бин Найеф - вот они и могут попытаться вне всяких нынешних договоренностей взойти на трон. И в этом смысле то, что каждый из них контролирует мощную силовую структуру - Национальную гвардию, армию и МВД - выглядит предельно логичным.

Молодым и ранним сыном нынешнего короля недовольны его конкуренты - Мохаммед бин Найеф и Митаб бин Абдалла. И вот здесь внезапно появляется йеменский кризис. Он не похож на рукотворный, во всяком случае вариант саудовского проекта для него не слишком вероятен. Но появился кризис крайне вовремя для того, чтобы поставить молодого и раннего министра обороны перед тяжелейшей проблемой.

В случае поражения или как минимум невыигрыша Саудовской Аравии в этой войне позиции Мохаммеда бин Салмана окажутся подорванными, а вместе с ним и позиции короля, которому мягко намекнут на крайнюю неудачу в подборе кадров. В случае победы Мохаммед бин Салман, безусловно, будет вынужден делить ее с Национальной гвардией и МВД, которые тоже задействованы, но естественно, на вспомогательных ролях. В аппаратном смысле ситуация крайне выгодная для конкурентов сына короля. Правда, поражение может стать концом монархии вообще - но пока об этом никто особо не задумывается. По отношению к Мохаммеду бин Салману, похоже, решено применить крылатую фразу Юлии Тимошенко: "Дайте ему обоср..ться!"

Кстати говоря, у молодого Мохаммеда бин Салмана вполне хороший и даже прекрасный имидж внутри страны - он харизматичен, красив, молод и умеет говорить. Когда нужно - коротко, когда потребуется - долго. Но всегда красиво. Уже готовы патриотические плакаты, воспевающие будущие победы самого молодого в мире министра обороны.

Эль-Мюрид

31.03.2015

Источник: http://el-murid.livejournal.com/2313411.html