Среди оппозиционных сил Сирии, все активнее себя проявляющих на фоне растущего народного недовольства действующей властью, исламская оппозиция является наиболее влиятельной и имеющей историю, уходящую корнями еще в эпоху борьбы с колониальным режимом. Вместе с тем, она представляет собой самого непримиримого врага секулярного баасистского режима и его серьезнейшего соперника на политической арене.

Наиболее развитой и влиятельной силой исламистов, как и прежде, остается сирийское отделение «Братьев-мусульман», основанное в конце 30-х гг. XX века, когда пропаганда идеолога учения Хасана Аль-Банны дошла и до Сирии, преимущественно через выпускников Каирского университета, образовавших по возвращении на родину ассоциацию «Молодежь Мухаммада» ‑ прародителя сирийских «Братьев-мусульман» (Б-М). К 60-м гг. они становятся одной из самых влиятельных сил в стране, что определило враждебное отношение к ним пришедшей к власти в 1963 г. ПАСВ (Баас) и последующего закрепления ее рычагов управления у алавитского меньшинства, проводящего политику объединения этно-религиозных меньшинств в качестве противовеса подавляющему суннитскому большинству – уже в 1964 г. деятельность «Братьев-мусульман» была запрещена. Дальнейшая радикализация партии с использованием практики политических убийств и терактов (в 1981 г. они даже устроили покушение на президента Х.Асада) встречала пропорционально жесткий отпор со стороны режима, что в конечном итоге вылилось в репрессии по отношению к членам партии – 7 июля 1980 г. Народный Совет САР принял закон №49, по которому членство в «Б-М» каралось смертной казнью,‑ крупномасштабные чистки в традиционно исламизированных городах страны – Джиср-эш-Шугуре, Дераа, Алеппо, Хомсе, апофеозом которых стала длившаяся почти месяц военная операция ВС САР в Хаме в 1982 г., в результате которой были убиты, по разным оценкам, от 5 до 30 тыс. чел. Сокрушительное поражение «Братьев-мусульман» заставило их свернуть свою деятельность в стране, их центр перебрался за границу, а немногочисленные ячейки, оставшиеся на территории Сирии, ушли в глубокое подполье.

Со второй половины 90-х гг. наметились надежды на замирение режима с исламскими силами. В 1995 г. в рамках курса на «дозированную демократизацию» президентом Х.Асадом было амнистировано несколько тысяч «братьев-мусульман». Ряду руководителей разрешили вернуться из ссылки за границей. Немаловажную роль в этом сыграл ставший верховным наставником «Б-М» в 1996 г. Али Садреддин Баянуни, принадлежащий к т.н. умеренному алеппскому крылу партии. В поисках выгодных политических решений для сирийских «Братьев-мусульман» А.Баянуни на протяжении своего 14-летнего нахождения у руля партии, в зависимости от более выгодной конъюнктуры, попеременно заигрывал то с секулярной оппозицией (присоединение в 2005 г. к «Дамасской декларации», образование в тандеме с А.Хаддамом в 2006 г. «Национального фронта спасения»), то с режимом (в 2009 г. он заявил о прекращении оппозиционной деятельности, порвал с А.Хаддамом и озвучил поддержку курса сирийского режима в отношении палестинской проблемы).

Холодный ответ властей на этот шаг во многом сыграл ключевую роль в том, что на смену умеренному алеппскому крылу пришли его радикальные оппоненты из Хамы – новым верховным наставником в 2010 г. был избран ее уроженец Мухаммад Рияд Шакфа, его правой рукой стал его земляк Фарук Тейфур. Тогда многие эксперты стали предсказывать радикализацию подходов партии. В качестве аргумента приводились те факты, что в отличие от А.Баянуни, управляющего «Б-М» из Лондона и неоднократно заявляющего, что жизнь в среде западного общества помогла ему занять более терпимые и умеренные подходы, И М.Тейфур, и Р.Шакфа проживают в Йемене и по некоторым данным имеют тесные связи с местными исламистами, в т.ч. с «Аль-Каидой». Однако гонимые и раскиданные по миру, «Б-М» оказались не способными вести столь же активное решительное противостояние с режимом, как и 30 лет назад.

Народные волнения в Сирии, изначально имеющее более спонтанную форму, нежели организованную, поставили «Братьев-мусульман» перед уникальной возможностью занять подобающее место на политической арене страны. Вместе с тем, принимая во внимание негативный опыт прошлых лет, они избрали осторожный и взвешенный подход, с одной стороны отвергая обвинения о том, что именно они стоят за антирежимным движением», с другой, всячески высказывая свою солидарность с демонстрантами. Так, официальный представитель сирийских «Б-М» З.Салим неоднократно заявлял по этому поводу, что они являются «сторонниками, а не создателями» волнений.

В своем политическом курсе, несмотря на радикализацию руководства, «Братья-мусульмане» стараются придерживаться идей Аднана Саадеддина, в 80-х гг. возглавившего «умеренное» крыло партии. Еще тогда в разработанной им в декабре 1980 г. «Декларации и программе исламской революции в Сирии», ставшей уставом «Исламского фронта спасения» во главе с «Б-М», провозглашалось создание либеральной парламентской демократии западного типа на основе плюрализма, но при утверждении шариата основополагающим законом государства. Так, М.Тейфур неоднократно заявлял, что их партия должна стать лишь частью политической системы Сирии. Аналогичный тезис был вновь недавно подтвержден и ее экс-лидером А.Баянуни.

Такой подход во многом можно объяснить пониманием тонкой конъюнктуры сложившегося момента в стране. Очевидно, что полнейшая узурпация власти и создание исламистского государства в условиях многоконфессионалного сирийского общества, особенно в свете нерешенных социально-экономических проблем, которые вряд ли сиюминутно улетучатся и при падении режима, могут сделать их пребывания у власти крайне нестабильным и даже недолгим. Изменяется и риторика в адрес алавитов. Если по упоминавшейся уже Декларации борьба с алавитами провозглашалась «до победного конца», сейчас последователи этого религиозного учения позиционируются как неотъемлемая части сирийского общества, а действующий режим – скорее как режим клановый, чем алавитский. При этом гарантией закрепления у власти в качестве ведущей политической силы для «Б-М» выступает широкая поддержка среди преобладающего суннитского населения.

В подобных условиях «Братья-мусульмане» активно используют примененную еще А.Баянуни практику объединения с секулярной оппозицией. С самого начала «Братья-мусульмане» принимали участие в съездах оппозиционных сил за рубежом, крупнейшими из которых стали встреча в Дохе 11 сентября 2011 г., в Стамбуле 20-23 августа 2011г., и, наконец, самая результативная – в Стамбуле, 2 октября 2011, по итогам которой был образована единая структура оппозиции за рубежом – Сирийский национальный совет.

Разросшаяся международная сеть «Братьев-мусульман», щедро спонсируемая рядом зарубежных стран, обеспечивает мощную базу и для сирийского отделения. Но и тут в настоящее время просматриваются некоторые изменения. К традиционным центрам сирийских «Б-М» ‑ Саудовской Аравии, Катару, мощной базе их сподвижников в Лондоне и на Кипре, где находятся штаб-квартиры сирийских «Б-М», прибавилась Турция, которая в настоящее время стремится занять роль главного их идеологического и финансового спонсора, что вызывает немалую озабоченность у Эр-Рияда. И это проявляется не только в радушном приеме, оказываемом в Анкаре «Братьям-мусульманам», но и в попытках турецкого посредничества в деле интеграции «Б-М» в политическую систему Сирии. Активное хождение в прессе получила информация о том, что в июне с.г. премьер-министр Турции Р.Т.Эрдоган предложил сирийскому президенту Б.Асаду в обмен на предоставление «Братьям-мусульманам» 3/4 мест в правительстве использовать все свои возможности для прекращения сирийских протестов и снижения давления на режим. Аналогичный посыл, по информации некоторых источников, был сделан Б.Асаду и в ходе визита турецкого мининдел А.Давутоглу в Дамаск в августе 2011года.

Столь активное турецкое опекунство над партией наталкивает на мысль, что через рост влияния «Б-М» в регионе Анкара стремится реализовать свои «неоосманские» амбиции.

Особо следует упомянуть о возрастающем влиянии египетских «братьев» на своих сирийских соратников, что в условиях обретения первыми существенного политического веса становится как никогда ощутимым. В мае 2011 г. Ф.Тейфур провел консультации с их лидером М.Бади относительно возможности более активной помощи сирийским «братьям» . При этом обсуждалась возможность трансформации египетской официальной линии по отношению к происходящему в Сирии. Примечательно, что вскоре после этих переговоров М.Бади во главе представительной делегации партии посетил Северный Ливана, традиционно считающийся одним из региональных центров противников действующего сирийского режима.

На фоне  противостояния между правящим режимом и протестующими именно «Братья-мусульмане» могут стать той объединяющей силой, которая способна возглавить протестное движение и выступить главным оппонентом режима. Представители «братьев» неоднократно заявляли, что не отрицают возможности диалога с властями в случае прекращения насилия и выдвижения реальной повестки дня для выхода из кризиса, безусловно, предполагающей помимо прочих уступок и легализацию их деятельности . Тем не менее, очевидно, что если «Б-М» и готовы вести диалог с властями, сами власти вряд ли способны на это решиться. На фоне активно исламизирующегося сирийского общества популярность «братьев» стала намного сильнее, чем в 80-е годы прошлого века. Это наглядно показали выборы 2007 г. в парламент страны и местные органы власти, когда только значительные усилия сирийских спецслужб и активное использование властями административного ресурса не позволили допустить выдвижения в качестве независимых кандидатов по египетскому примеру представителей «Братьев-мусульман». Очевидно, что легализация их в таких условиях может сослужить «медвежью услугу» режиму, который уже будет неспособен остановить запущенный им же процесс.

А.И.Королевская, Институт Ближнего Востока, 17.01.2012 г.