На минувшей неделе в одном из селений Чечни произошло самое крупное боестолкновение с террористами за последние месяцы — убиты восемь предполагаемых боевиков. А в Кабардино-Балкарии в ходе спецоперации погибли двое полицейских. С чем связан такой всплеск насилия?

Куда везли взрывчатку?!

В ночь с субботы на воскресенье на автотрассе между селениями Нижний Герзель и Энгель-Юрт (Гудермесский район) произошел бой около мобильного поста полиции. Пресс-служба МВД описывает произошедшее так. Силовики пытались остановить две подозрительные машины ВАЗ-2114 и ВАЗ-2107, чтобы досмотреть их и проверить документы у пассажиров. Мужчины, которые находились в автомобилях, открыли по полицейским шквальный огонь из автоматов. Полицейские с поста открыли ответный огонь, затем машины забросали гранатами.

Все восемь человек, находившихся в них погибли на месте, ранения разной степени тяжести также получили четверо сотрудников МВД. Все они доставлены в районную больницу, их жизни ничто не угрожает. На место боя утром выехала мобильная следственная группа, было возбуждено уголовное дело по ст. 222 УК РФ («Незаконный оборот оружия и боеприпасов» и по ст. 317 УК РФ («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»).

Как сообщает информагентство «Кавказский узел», пока что опознан только один из убитых — это 33-летний Али Демильханов из Курчалоевского района республики, который находился в федеральном розыске по обвинению в террористических преступлениях. Он был предполагаемым лидером бандгруппы.

Следователям предстоит выяснить, куда именно следовали террористы и с какой целью (по предварительным данным, они с собой имели много боеприпасов и взрывчатки и следовали с территории Дагестана). Не исключено, что речь шла о подготовке теракта.

Три теракта за одну ночь

Бой в Гудермесском районе стал самым кровопролитным в Чечне с начала года. По подсчетам «Кавказского узла», всего за восемь месяцев 2016 года в республике в ходе спецопераций и терактов погибли четыре человека и 11 получили ранения. В частности, первого января на окраине селения Рошни-Чу было найдено тело похищенного накануне боевиками преподавателя Грозненского государственного технического университета Хизира Ежиева.

В День Победы, 9 мая, боевики напали на блокпост в Грозном: один из нападавших террористов был застрелен, а второй успел подорвать «пояс шахида», в результате чего ранения получили пятеро сотрудников МВД (первоначально сообщалось, что один из силовиков, прикомандированный из Башкирии, погиб — но затем МВД Чечни опровергло эту информацию).

3 июня боевики обстреляли пост ДПС на федеральной трассе «Кавказ»: огонь открыли пассажиры машины, которую полицейские остановили для досмотра. В результате был ранен один из преступников, жертв среди силовиков нет. А 28 июня при разминировании земель в окрестностях Ханкалы подорвался на мине сапер, он скончался в больнице.

Для сравнения: в 2014 году в Чечне, по подсчетам «Кавказского узла» в ходе войны с терроризмом погибли 52 человека, а в прошлом году — 14 человек.

То есть налицо снижение террористической активности. Именно поэтому события в Гудермесском районе для республики, постепенно возвращающейся к мирной жизни, стали шоком. Тем более на фоне убийства в селении Мескер-Юрт (Шалинский район): ночью неизвестный застрелил сотрудника Росгвардии, который нес службу по охране нефтепровода.

А в соседней Кабардино-Балкарии ночью с субботы на воскресенье в Прохладном были расстреляны прямо в салоне патрульной машины двое сотрудников ДПС. Ощущение такое, что террористы в разных уголках Кавказа синхронно объявили некий «поход» против правоохранителей — только за одну ночь были убиты трое силовиков и ранены четверо.

«Чеченцы — независимый народ…»

По мнению ученого-криминолога из Ростовского юридического института МВД России Елены Гугасари (которая изучала специфику противодействия религиозному экстремизму на примере Чечни), основная задача в борьбе с террором — не силовая, а идеологическая. Приток новых адептов в террористические движения часто обеспечивают не бедные трущобы, а хорошие школы и вузы и вполне благополучные семьи. По мнению Гугасари, нужно в стенах учебных заведений нужно проводить «круглые столы», семинары и конференциии по вопросам противодействия терроризму (причем на них обязательно должны быть привлечено традиционное духовенство).

А вот вопрос о том, какое именно духовенство можно считать «традиционным», для Чечни сегодня стоит особенно остро. Так, недавно Рамзан Кадыров (он претендует в Чечне на исключительную роль не только политического, но и духовного лидера) поддержал предложение чеченского муфтия Салаха Межиева на законодательном уровне запретить в России ваххабизм как вредоносное и экстремистское течение.

При этом они опираются на фетву, принятую по итогам прошедшей 27 августа в Грозном всемирной богословской конференции «Кто они — последователи сунны?» В ней среди «заблудших» мусульман называются, в частности, салафиты (ваххабиты), а истинным исламом — суфизм (который, напомним, проповедуют в республиках Восточного Кавказа: Чечне, Ингушетии и Дагестане).

Совет муфтиев России, который возглавляет татарин Равиль Гайнутдин, объявил эту фетву отражающей реалии лишь нескольких республик Кавказа — и отказался распространять ее действие на всю территорию страны. Фактически, тем самым Совет муфтиев однозначно высказался против того, чтобы признавать ваххабизм экстремистской идеологией. В ответ чеченский муфтий Салах Межиев записал обращение к Равилю Гайнутдину, прямо обвинив его «потворстве» радикализму.

Конфликт между двумя муфтиями лишь продолжает углубляться. И, похоже, уже отражается на реалиях жизни на Северном Кавказе новой волной идеологически мотивированного насилия.

Как тут не вспомнить слова первого чеченского президента Ахмата Кадырова, сказанные им еще в 2003 году в его программной статье «Борьба с международным терроризмом в Чечне глазами чеченского народа»: «Чеченская Республика, живущая по законам шариата, обречена на дальнейшую эскалацию напряженности в отношениях с соседями, на противостояние культурам окружающих народов…

Ислам (арабское — покорность) и его шариатский суд не пришлись, да и не могли прийтись, понравиться независимому, индивидуально понимающему свободу духа народу… Ислам для чеченцев больше обряд, традиция, религиозная самоиндентификация, нежели осознанная истинная вера".

Антон Чаблин

09.10.2016

Источник: yug.svpressa.ru