Эксперты все чаще констатируют, что запад Казахстана не просто подвержен влиянию религиозных экстремистов — по некоторым данным, в регионе уже сложился союз исламистов и криминала. Сочетание религиозной непримиримости, практики уголовного мира и подавленных амбиций местных элит создает гремучую смесь, которая может взорвать мир на южной границе России. Особую тревогу вызывает тот факт, что подобная схема финансирования сопровождала зарождение на Ближнем Востоке «Исламского государства».

Брат за брата

В августе казахстанские СМИ опубликовали вовсе не сенсационную, на первый взгляд, новость. Трое граждан, проходящие в Актюбинске (на западе республики) по уголовному делу о пропаганде терроризма и вымогательстве, поведали суду, каким образом добывали средства на праведную, в их представлении, жизнь. История, рассказанная сухим языком протокола, была бы тривиальной, если бы не одно «но»: речь шла о «приверженцах радикального ислама». Это вероучение один из них — некий Умербеков — усвоил в местах заключения. Освободившись, он вспомнил об одном из товарищей по заключению. Выпив для храбрости, «воин на пути джихада» позвонил двум своим друзьям и отправился в гости к бывшему заключенному. Умербеков обвинил бывшего сокамерника в том, что тот наносил вред его братьям-мусульманам в колонии. В качестве продолжения межконфессионального диалога трое граждан связали своего собеседника, избили металлической трубой и потребовали денег. «Гражданин М., зная, что Н. Умербеков был ранее судим за убийство, испугавшись за свою жизнь и здоровье, согласился нотариально переоформить на них все документы на квартиру стоимостью 3 404 980 тенге (около 700 тысяч рублей), ― так излагаются дальнейшие события в суде. Деньги Умербекову были нужны для того, чтобы уехать на Ближний Восток и присоединиться там к «Исламскому государству».

Довольно обычная уголовная история. Примечательна она тем, что в очередной раз подтверждает факт сращивания экстремистского подполья с криминальными структурами республики. В официальных сообщениях о терактах и задержании «приверженцев радикальных учений» об экономической базе салафитов власти Казахстана говорили очень невнятно.

«Не должно быть второй Чечни»

В июле 2011 года в той же Актюбинской области шла контртеррористическая операция: ловили неизвестных, которые в поселке Шубарши расстреляли двух патрульных. Группу нападавших попытались задержать в соседнем селе, в перестрелке погиб боец спецназа. Девять экстремистов были уничтожены сотрудниками правоохранительных органов. Полицейские тогда сообщили, что у группировки, помимо идеологической надстройки (все тех же нетрадиционных религиозных учений), был и вполне успешный материальный базис — нелегальная торговля нефтью, которую экстремисты добывали, делая врезки в трубопроводы.

И еще один крайне интересный факт: в интервью с журналистами родственники убитых членов группировки характеризовали силовиков чуть ли не как оккупантов. «Не должно быть второй Чечни. Приезжают чужие полицейские, воруют, издеваются над верующими — за год работы покупают машины», — процитировало «Радио Азаттык» (местная служба «Радио Свобода») жительницу поселка. Судя по впечатлениям заезжих репортеров, убитые сотрудники правоохранительных органов сочувствия у местных жителей почти не вызывали, чему во многом способствовали их жесткие действия.

К слову, через два года руководство силовых органов констатировало, что экстремисты получают прибыль от нелегальной торговли нефтью. Годовой оборот салафитского бизнеса в финансовой полиции Казахстана оценили в 300 тысяч тонн нефти в год (это примерно один океанский супертанкер).

Грабеж для благих целей

В том же году в соседней Атырауской области (тоже на западе страны) власти провели задержание десятков экстремистов. Как установило следствие, члены одной из группировок совершили акт амалията — то есть отняли имущество у «неверных» для благих целей. Был совершен вооруженный налет на магазин, где торговали спиртным, поэтому салафиты изъяли у продавщицы выручку, карточки оплаты сотовой связи и пачки жвачки. Также у «Робин Гудов»-исламистов был план нападения на воинскую часть.

Через пять лет, в 2016 году, этот сценарий — атаку на воинскую часть — реализовали боевики в Актюбинске, предварительно ограбившие оружейный магазин. Одной из целей организаторов теракта была местная колония. «В актюбинской тюрьме сидит много салафитов, арестованных за религиозный экстремизм. Возможно, у них был план освободить своих сторонников», — сказал по итогам тех событий в интервью порталу «Радиоточка» востоковед, вице-президент Центральноазиатского корпуса развития Нурлан Альниязов. Эксперт также подчеркнул, что «самая большая плотность представителей салафитских течений — в Актюбинской области»: «Это видно даже невооруженным глазом, если пройдетесь по центральным улицам».

То, что колонии превратились в университеты начинающих экстремистов, признало даже государство. В 2010 и 2011 годах заключенные «нетрадиционных течений» устроили массовые побеги из-за колючей проволоки — на востоке и на западе страны. В одном случае экстремисты при прорыве из колонии использовали оружие и взрывчатку.

Участие экстремистских групп в нелегальной экономике на западе республики констатируют и казахстанские эксперты. Директор Казахстанского института стратегических исследований Ерлан Карин назвал актюбинских террористов «типичным примером смеси криминальной банды и религиозного джамаата». Вскоре после июльских терактов в Актюбинске местный политолог Данияр Ашимбаев отметил, что в регионах республики большое влияние набрали неформальные структуры, в том числе религиозные, теневой бизнес и криминал. Вызвано это, по его мнению, тем, что в областях были подавлены политические и деловые элиты.

Успехи борьбы с региональным сепаратизмом

К слову, «приверженцы нетрадиционных псевдорелигиозных учений» не только успешно ведут теневой бизнес и используют практики уголовного мира, но и, по информации СМИ, имеют покровителей в элите страны. Журналисты неоднократно высказывали подозрения, что депутат нижней палаты парламента Бекболат Тлеухан симпатизирует ваххабитам. Сам парламентарий эти обвинения отрицал, даже показательно прошел проверку на детекторе лжи по этому поводу. А главой казахстанских коранитов (течение ислама, противопоставляющее себя традиционному для Казахстана суннизму) является Аслбек Мусин, сын известного в республике политика Аслана Мусина, бывшего главы двух западных областей — Актюбинской и Атырауской, экс-руководителя администрации президента.

Как отметил один из обозревателей, задачей Аслана Мусина была борьба с региональным сепаратизмом — и, очевидно, амбициями местных элит. Однако после проведения этой линии в жизнь именно в этих районах расцвел религиозный экстремизм, резюмирует издание Central Asian Monitor.

Экстремисты на западе Казахстана постепенно становятся реальной политической силой, обладающей собственной экономической базой и практикой «решения вопросов». И это проблема не только внутренней политики Астаны. Пример Ближнего Востока показывает, что в определенных условиях региональные противоречия могут обернуться затяжным кровопролитным конфликтом. В интересах собственной безопасности России следует иметь в виду, что на ее рубежах может появиться очаг напряженности — криминальный анклав, полностью подконтрольный экстремистам.

Александр Широков

18.08.2016

Источник: Lenta.ru