Пока руководители европейских стран маршировали по Парижу, в их родных странах тоже обсуждали исламистскую угрозу. Правые требуют избавиться от мигрантов, а левые считают причинами всех бед неонацистов и чиновников. Договориться не удается.

Митинговала в минувшее воскресение не только Франция (о марше в Париже подробнее читайте здесь). Массовые акции проходили и в других странах ЕС. Чаще всего это были акции солидарности. Хотя были и исключения: например, в Германии, где проживает приблизительно четырехмиллионная мусульманская община, многие выходили на улицы под лозунгами, которые явно противоречат либеральной сути парижского марша. Так европейские ультраправые политики стремятся использовать парижскую трагедию для повышения собственной популярности в обществах, где резко усилились ксенофобские настроения.

Ислам в одночасье стал словно бы главной угрозой для существования Европейского Союза, включая такие страны как Чехия, где мусульман, если верить статистике, практически нет. Что уж говорить о той же Бельгии и ее столице Брюсселе (с расположенными там штаб-квартирами НАТО и Еврокомиссии), где в последние годы новорожденных мальчиков чаще всего называют Мухаммед.

Ситуация в государствах ЕС серьезно разнится, но логика политиков, что интересно, остается везде одинаковой. Очень редко звучат разумные голоса, предлагающие предоставить специалистам анализ происходящего, призывающие делать выводы "на трезвую голову" и, может быть, даже довериться евробюрократам, сконцентрировавшись на плане по реформированию миграционной системы ЕС, разработкой которого занимается Еврокомиссия. Заметно больше тех, кто готов согласиться с заявлением президента Чехии Милоша Земана, который на марш солидарности в Париж не поехал. По его словам, "эти люди должны жить у себя в стране, там исповедовать свою религию и не пытаться нарушить нормальное течение жизни в странах с другой культурой". И неважно, где родились европейские мусульмане — в странах Магриба или в пражском районе Жижков, где есть небольшой исламский квартал. Их родиной, по мнению Земана, "остается Алжир, Ливия или же Мали по той простой причине, что существует определенная "генетическая зависимость". Чех остается чехом и в том случае, если живет во Франции. <...> У людей же из тех стран никаких возможностей к адаптации нет. Это не критика. Это констатация фактов".

Впрочем, это отнюдь не самое радикальное высказывание в адрес мусульманского меньшинства, которое в той же Чехии составляет менее 1% населения. Лидер политического движения "Рассвет", чешский национал-популист японского происхождения Томио Окамура, например, призвал европейцев выгуливать около мечетей собак и свиней. "Каждый купленный кебаб — это еще один шаг к парандже", — заявил радикал. В ответ чешские левые 9 января устроили акцию по поеданию кебабов в поддержку местных мусульман, назвав ее "Кебаб против дурости".

Им явно значительно проще, чем, например, соседям из Германии. Там мусульманское меньшинство (в основном турецкой национальности) насчитывает не менее четырех миллионов человек. Стоит отметить, что для немецких ультраправых теракт в Париже стал лишь подтверждением того, о чем они говорили последние недели. Целая волна антиисламских митингов прокатилась по стране еще до Нового года. Продолжились они и после 1 января. На последние акции приходило уже около 20 тысяч человек и проходили они в таких крупных городах бывшей ГДР как Дрезден и Лейпциг, а одним из ключевых организаторов выступала организация PEGIDA ("Патриоты-европейцы против исламизации Старого Света").

Кстати, некоторые немецкие блогеры пишут, что, как и "Национальный фронт" во Франции, это сообщество получает финансовую помощь от российского бизнеса, а значит, делается ими вывод, от российских властей. При этом костяк движения, по данным немецких СМИ, составляют праворадикальные политики и активисты, связанные с Национал-демократической партией Германии (NPD), которую Федеральная служба защиты Конституции Германии определяет как правоэкстремистскую.

Правда, ответ более толерантной части немецкого общества на акции PEGIDA и ее союзников оказался после парижского теракта более многочисленным, чем митинги праворадикалов. Скажем ,10 января в том же Дрездене около 35 тысяч человек приняли участие в марше протеста против антиисламского митинга. Организаторами марша выступили премьер-министр федеральной земли Саксония Станислав Тиллих, а также обер-бургомистр города Гельма Орош. Поддержал ее и местный университет. Так что остается только удивляться, почему немецкие праворадикалы, если их действительно консультируют и поддерживают некие россияне, не начали рассказывать о том, как студентов и госслужащих свозили на "толерантный" марш на муниципальных автобусах.

Германия, пожалуй, единственная европейская страна, где были массовые акции не только с антитеррористическими, но и радикально антимусульманскими лозунгами. Например, в Брюсселе, где местные жители жалуются, что центр города якобы целиком занимают выходцы из стран Ближнего Востока и Северной Африки, на митинг, осуждающий парижский теракт, вышло около 20 тысяч человек, а серьезных альтернативных праворадикальных акций не было.

Хотя многие в России сегодня и рассуждают о том, как изменится ЕС после парижского теракта, в целом они, скорее всего, ошибаются. Как взрывы в московском метро не привели к изменению политики современных российских властей, так и гибель французских карикатуристов серьезно не повлияет на европейскую миграционную политику. Разве что все страны воспользуются поводом и усилят "выборочные" проверки на границах с соседними государствами, входящими в Шенгенскую зону. Не более того, хотя громких заявлений будет сделано еще немало.

Иван Преображенский

12.01.2015

Источник: rosbalt.ru

Франция не станет полицейским государством

Минувшая неделя запомнится миру беспрецедентной по дерзости серией терактов во Франции и солидарностью миллионов граждан, вышедших на улицы французских городов, чтобы почтить память расстрелянных сотрудников сатирического журнала Charlie Hebdo ("Шарли Эбдо") и жертв других атак последних дней. Самой масштабной акцией стало воскресное шествие в Париже с участием полутора миллиона человек. Бок о бок с родственниками жертв шли президент Франсуа Олланд и его оппоненты, представители религиозных организаций и профсоюзов, десятки иностранных руководителей, включая самых непримиримых политиков — израильского и палестинского лидеров. В этот день безопасность в столице Франции обеспечивали более пяти тысяч полицейских и военнослужащих, в итоге крупнейшая в истории страны манифестация завершилась без происшествий.

Масштабность шествия и широкая международная поддержка дали повод Олланду и другим политикам говорить о Париже как о "столице мира". Между тем, в списке особо важных гостей не оказалось таких глобальных игроков, как президенты России и США. (Из России приехал министр иностранных дел Сергей Лавров, а из США – генеральный прокурор Эрик Холдер). Отсутствие Барака Обамы на мероприятиях в Париже в политическом смысле компенсировало известие о созыве 18 февраля в Вашингтоне антитеррористического саммита. Отсутствие российского лидера скорее напомнило о международной изоляции России, чьи представители теперь не могут рассчитывать на теплый прием на Западе и не имеют возможности организовать серьезную международную встречу у себя дома.

При всем благородстве  заявленных целей, главная из которых – "поддержка республиканских ценностей", парижский марш – это, прежде всего, политическое мероприятие, которое дало возможность местным партиям мобилизовать своих сторонников и расставить нужные акценты с прицелом на 2017 год, когда в стране пройдут президентские выборы.

Основную угрозу умеренным правым и левым партиям, традиционно конкурирующим друг с другом, теперь представляет крайне правый Национальный фронт во главе с Марин Ле Пен, дочерью известного националиста Жан-Мари Ле Пена. Финансовые скандалы и внутрипартийные споры не позволили правому "Союзу за народное движение" стать эффективной оппозицией, даже несмотря на рекордно низкий рейтинг Олланда (13%). В итоге на авансцену вышел Национальный фронт: в 2014 году националисты укрепили свои позиции на муниципальном уровне, впервые прошли в Сенат и лидировали на выборах в Европарламент. Все идет к тому, что г-жа Ле Пен, занявшая третье место на последних президентских выборах (2012 г.), в 2017-м повторит успех своего отца 13-летней давности и выйдет во второй тур президентских выборов, поборов в первом кандидата социалистов.

Теракты дали новый толчок политической борьбе. Именно в этом контексте следует рассматривать "бойкот", который французские партии устроили Национальному фронту при организации парижского марша, и отказ самой Марин Ле Пен от участия в нем. Марин Ле Пен попыталась представить этот бойкот как игнорирование правительством интересов значительной части избирателей в сложный для страны момент. В специальном видео-обращении она осудила "варварские атаки" на свободы во Франции и заявила о "единстве" с народом, который, по ее оценке, ненавидит идеи ее конкурентов. При этом она предпочла участвовать в марше на юге Франции, где Национальный фронт пользуется более серьезной поддержкой.

После нападения радикальных исламистов на редакцию Charlie Hebdo президент-социалист Олланд подчеркнул, что "фанатики не имеют ничего общего с мусульманской религией". Параллельно власти заручились поддержкой Французского совета исламской веры, осудившего терроризм. Считается, что во Франции проживает самая крупная в Европе мусульманская община – по оценкам, около пяти миллионов человек. По понятным причинам проблема радикализации в среде выходцев из мусульманских стран и борьба с терроризмом, равно как и миграционная политика, будут в центре политического противостояния. А это то поле, где националисты сейчас способны заработать больше очков, чем их умеренные оппоненты, особенно если учесть недовольство избирателей экономической ситуацией, растущей безработицей и повышением налогов.  

И хотя московские политологи и СМИ, симпатизирующие г-же Ле Пен, уже говорят о возможности ее избрания на пост президента в 2017 году, такие прогнозы, мягко говоря, преждевременны. Антииммигрантские и антиевропейские настроения в обществе сильны, но в целом французский электорат придерживается более умеренных взглядов, чем предлагает семейство Ле Пен. В Елисейский дворец дочь главного ксенофоба страны не сможет въехать без полного отказа от одиозных идей.

Политика – политикой, но сегодня французы, помимо прочего, ждут от властей эффективных мер по борьбе с терроризмом. Первые опросы свидетельствуют, что около 90% граждан готовы поддержать специальные законы на этот счет. В ближайшее время будет ясно, к каким дополнительным мерам готово прибегнуть французское правительство, но, скорее всего, оно не станет выходить за рамки борьбы с терроризмом, принятые в Евросоюзе.   

Министр внутренних дел Бернар Казнев объявил в воскресенье об укреплении сотрудничества в сфере контроля за внешними границами Евросоюза. Среди мер он упомянул более тщательный досмотр пассажиров, обмен данными об авиапассажирах между странами ЕС, активизацию борьбы с торговлей огнестрельным оружием, противодействие использованию Интернета террористическими сетями, включая удаление нелегального контента.

В последние дни звучит немало критики в адрес французских спецслужб, "проморгавших" несколько дерзких терактов. Но вопреки расхожему мнению, что французы терпят неудачи в борьбе с террором (например, атаки в Монтобане и Тулузе в 2012 году), специалисты отмечают, что стратегия Франции в целом доказала свою эффективность, а сама антитеррористическая система страны уже была реформирована и существенно усилена в последние годы.

Показателем эффективности служит тот факт, что Франция с начала 2000-х годов не подвергалась столь масштабным атакам террористов, как США, Испания и Великобритания. Эксперты сходятся во мнении, что нельзя требовать невозможного – предотвращения абсолютно всех терактов, в том числе нападений, которые совершаются при помощи подручных средств. Для этого попросту нет ресурсов, а если таковые и нашлись бы, то это означало бы превращение Франции в полицейское государство, чего в стране никто не желает.

Юлия Петровская

12.01.2015

Источник: rosbalt.ru

Что раскрыл теракт в Париже?

Франция объявила траур по погибшим от рук исламских экстремистов журналистов редакции Charlie Hebdo. Издание специализируется на карикатурах, направленных на оскорбление чувств верующих, и не только мусульман, публиковались кощунственные карикатуры на Святую Троицу, Иисуса Христа. Теракт в Париже 7 января обнажил все пороки современной западной цивилизации.

Сотрудники издания (12 убитых и восемь раненых) оказались заложниками и жертвами европейской политики толерантности, которая взята на вооружение и французским государством. Это первый вывод из случившейся трагедии. Многолетняя "толерантность" к иммигрантам привела к утере христианских корней. Как сказала Ангела Меркель, "в Германии не много ислама, а мало христианства". Это в полной мере относится и к Франции. Главное в христианстве — это любовь, которая поддерживается нравственными законами. Любовь — это не толерантность, а ощущение внутреннего единства между противоположностями. Но как можно добиться единства при общепринятой на Западе практике глумления над чувствами, при пропаганде вседозволенности, которая выдается за свободу слова и другие "свободы"?

Они объединяются в так называемую "свободу предпринимательства" — основу западной "демократии". Эта "свобода" имеет только одну цель — добиться прибыли в 300 процентов. И ради этого частник пойдет на любое преступление. Тиражи упомянутой газеты, несомненно, вырастут, а то, что из-за этого еще погибнут тысячи невинных людей, "свободных предпринимателей" не волнует.

Политика "толерантности", заметим, вовсе не привела к желаемой цели. В Европе, и особенно во Франции, где сегрегация в расселении особенно ярко выражена, выросло поколение мусульман, не ассимилировавшихся в матричное общество. Кто расстрелял журналистов Hebdo? Это дети иммигрантов, родившиеся во Франции, имеющие французское гражданство, говорящие на французском лучше, чем на арабском. Но они защищают совсем другие ценности — они не толерантны к европейцам, считают себя лучше, чище (и не без основания) и отстаивают свои ценности с оружием в руках в Сирии и Ираке. Обратной толерантности тоже нет, иначе ничем не объяснить небывалый рост популярности "Национального фронта" Марин Ле Пен, главный лозунг которого "Франция — для французов".

Второй вывод из трагедии говорит о слабости французского государства, а может, о его прямом пособничестве террористам. Как пишут французы в блогах, район, где произошло преступление, нашпигован видеокамерами, поэтому слабо верится, что французская контрразведка проспала "мирных мусульман", имеющих на вооружении гранатометы, хорошо организованных и обладающих знаниями взламывать сложные системы защиты и снимать охрану издания. Заметим, что редакция давно работает в условиях, приближенных к боевым.

И третий вывод — население Франции заслуживает своего правительства и печального итога его деятельности. Выбранный французами президент социалист Олланд легализовал гей-браки и разрешил им усыновление. Он открыто и сильно поддержал ваххабизм в Сирии, вплоть до прямого финансирования и организации поставок оружия исламистам, воюющим против легитимного президента Башара аль Асада. Чего же удивляться, что теперь вскормленные Францией боевики вернулись домой и устроили массовый расстрел?

А ранее французы одобрили возвращение страны голлистом Саркози в военный блок НАТО. Этот президент начал бомбардировки Ливии, которые привели к уничтожению стабильного и светского режима Муаммара Каддафи. В итоге, вся бывшая французская Африка сегодня в огне, исламисты двигаются через Алжир в Мали и дальше, в Сенегал, до западного побережья Атлантики, с целью создания "исламского халифата".

И они его создадут, все к этому идет. Может, только тогда французы сделают выводы и в 2016 году выберут президентом Марин Ле Пен. Именно она, хочется верить, пресечет глумление над основами христианской морали и поддержку всяческих FEMEN, "пусек" и их идейных предшественников.

Если же этого не произойдет, то Европу ждет полный распад культурной идентичности, а возможно, и полномасштабные межэтнические войны. Тогда восстания арабских пригородов Парижа в 2005 году покажутся детскими шалостями.

Автор этих строк побывала летом в Париже. Титульная нация там не в чести. В этом можно убедиться, поездив в подземке. Наглая, накачанная "черная Африка" и тихие, с озлобленным взглядом мусульмане. Белые француженки одеты скромнее некуда, никакого яркого макияжа и мини-юбок. Ощущение, что они уже подстраиваются под другие культурные обычаи. А "белую" Францию, такое впечатление, делают сегодня лишь туристы.

Но тому, кто это открыто скажет, грозит обвинение в расизме и ксенофобии. Вот, в Германии возникло движение PEGIDA, "Патриотические европейцы против исламизации Запада". "Мы чувствуем себя чужими в своей стране и боимся однажды проснуться в исламском гетто", - пишут местные блогеры. Организаторы утверждают, что защищают "западные ценности христианско-иудейской цивилизации". Но официоз недоволен. "Нет возрождению нацизма", — кричат проплаченные правительством СМИ. "Тихих недовольных ростом исламизации и численности радикально настроенных исламистов в Германии очень много, — сказал Pravda.Ru Александр Камкин, ведущий научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН. — К сожалению, СМИ и общественно-политическое мнение страны ставят знак равенства между патриотизмом и обвинением в национализме. Если немец выйдет на улицу с лозунгом: "Я хочу жить в своей стране, я хочу оставаться немцем", - он тут же будет заклеймен как неонацист. Но это не так. Люди опасаются, и достаточно справедливо опасаются, превращения их района в гетто, где будут доминировать склонные совершенно к иному культурному подходу и поведенческим нормам мигранты".

Эти выводы о настроениях в массах можно экстраполировать и на Францию. Если в межэтнических войнах падут два тяжеловеса Европы, то что будет с остальными? А они падут, потому что рассматриваются многими джихадистами как тихая гавань для подготовки к торжеству мусульманской веры. Правоохранители, возможно, ведут наблюдение, но команды сверху не поступает. Нет политической воли. Почему же ее нет? По мнению Александра Камкина, "салафитская сеть" в Германии создана "Братьями-мусульманами" из ИГ и американскими спецслужбами. "Эта исламская сеть и в Германии, и в других европейских странах находится под четким и жестким контролем страны-лидера — США", — сказал Александр Камкин.

Ответ на вопрос, зачем это США, мы видим в падении курса евро по отношению к доллару из-за дестабизицации обстановки в Европе. Цель — сохранить свою гегемонию во что бы то ни стало.

08.01.2015

Источник: pravda.ru

 

Tweet