Террористическая группировка «Исламское государство» укрепляет свои позиции в Ираке и находится в процессе возрождения в Сирии.

Соответствующее утверждение содержится в обнародованном 7 августа докладе генерального инспектора Министерства обороны США, готовящего регулярные отчеты о ходе операции «Непоколебимая решимость» (Inherent Resolve), которую проводят в Ираке и Сирии силы коалиции. «Несмотря на то, что территориальный «халифат» был потерян, ИГ укрепляет свои возможности для ведения повстанческой деятельности в Ираке и также находилась в этом квартале в процессе возрождения в Сирии», — подчеркивается в документе. Квартальный доклад охватывает период с 1 апреля 2019 года по 30 июня 2019 года. «Сокращение присутствия сил США привело к уменьшению поддержки, доступной силам партнеров США в Сирии, в тот самый момент, когда им необходимо больше подготовки и оборудования, чтобы дать ответ на возрождение ИГ», — отмечает генеральный инспектор Пентагона Гленн Файн.

19 декабря 2018 года президент США Дональд Трамп объявил о решении начать вывод войск из Сирии. Предполагалось, что это произойдет в течение 100 дней. 10 февраля глава Центрального командования ВС США генерал Джозеф Вотел сообщил, что вывод может начаться в ближайшие недели, однако решающим фактором будет обстановка на месте. Впоследствии высшие чины Пентагона, согласно публикациям в печати, фактически уговорили американского лидера пересмотреть первоначальное решение и оставить в Сирии часть сил США.

В этой связи сразу отметим, что в вышеприведенных выводах Пентагона четко прослеживается стремление обосновать любой ценой сохранение дислокации значительного количества американских войск в Ираке (про Сирию говорить уже видимо не приходится в принципе, поскольку Д.Трамп жестко обозначил четкое решение вывести 90 процентов своих военных оттуда), и в данном случае используется исключительно испытанный способ — жупел ИГ и угроза его возрождения, поскольку именно разгром этой структуры был провозглашен Д.Трампом главной целью пребывания американских войск в Ираке и Сирии. В этой связи также отметим, что перед выводами Пентагона, уже традиционно, последовал очередной доклад на эту тему известной аналитической компании RAND Corporation. И вот эти выводы как раз и являются научным обоснованием того тезиса, что ИГ действительно готов к возрождению.

В этой связи американские аналитики отмечают, что халифат Исламского государства никогда не был просто территориальным образованием. Это всегда был халифат разума, видение «Исламского государства», которое, по мнению лидеров этой группы, существовало в истории и которое, если бы оно существовало в реальности, как предполагали его лидеры, было бы региональной угрозой для соседних государств и кошмаром в первую очередь для мусульман мира. При этом для тех, кто борется с ним, и для многих экспертов очевидным является факт того, что «Исламское государство» было богатой террористической организацией, но бедным государством.

На сегодня группа имеет гораздо меньше денег, чем в период своего расцвета четыре года назад; они минимальны по сравнению с тем, что она имела даже в 2017 году, когда она пыталась сохранить последние остатки своего состояния. С потерей территории ИГ лишилось своего псевдо-правительства, ответственного за предоставление услуг здравоохранения и образования; выплату муниципальных зарплат; и организацию общественных работ, такие как вывоз мусора. При значительно более низком оперативном бюджете, продолжающейся деятельности по генерированию доходов и использования накопленной наличности «Исламское государство» на сегодня имеет лишь бюджет, который в состоянии обеспечить его достаточными средствами для приобретения материальных средств и выживания в качестве подпольного террористического движения, способного вести длительную кампанию партизанской войны по всему Ираку и Сирии (не по всему, а только в суннитских районах, да и то — не во евсех). И Если «Исламское государство» планирует своей ренессанс, то группа будет придерживаться наиболее оптимальной для этого тактики — диверсификации своего финансового портфолио для поддержания устойчивого доступа к источникам финансирования. Как будет выглядеть такое возрождение, спрогнозировать сложно, но его идеология остается и останется неизменной. На сегодня главной целью ИГ является расширение своего боевого потенциала и присутствия в различных областях Ирака и Сирии.

По данным американской военной разведки, группа реорганизует свои силы в Ираке вокруг Киркука и Хавиджи, а также в Бадуше, Зуммаре и Рабии к северо-западу от Мосула. ИГ  перегруппировывается также на юге Сирии, особенно вокруг города Сувейда  в рамках поддержания своего присутствия в районах, удерживаемых сирийским правительством, и в провинции Дейр-эз-Зор проведением ночных нападений в районах, удерживаемых «Силами демократической Сирии» (СДС). Хотя большая часть руководства ИГ была убита, а региональные и мировые державы будут гораздо более оперативно действовать в случае начала открытой территориальной экспансии, нельзя сбрасывать со счетов угрозы его ренессанса. В данном случае умение ИГ собирать средства с помощью преступной деятельности окажется полезным, поскольку его члены стремятся вымогать, похищать людей, убивать, красть, заниматься контрабандой и наркотрафиком, чтобы получить деньги, необходимые для выживания. Контроль над территорией облегчил бы эту деятельность, но далеко не является необходимым условием.

В этой связи рискнем не согласиться в данном случае с американскими аналитиками. Именно наличие территориального контроля над суннитскими нефтедобывающими районами в Ираке с последующей экспансией в Сирию с целью установления контроля над основными логистическии путями доставки этой нефти в Турцию было основой финансовой успешности ИГ в прежние времена. Именно этот момент плюс контроль над водными артериями и ирригационными сооружениями были основными источниками финансирования группы, и именно это обстоятельство обеспечило ИГ иностранную рекрутинговую базу поддержки. В данном случае надо иметь ввиду, что ИГ совершенно справедливо можно рассматривать как разновидность суннитского фашизма, что и обеспечило его привлекательность в глазах суннитов всего мира, которые рассматривали этот эксперимент как возможность создания «справедливого», чисто суннитского государства.

Вернемся к выводам американцев. Прекращение финансирования повредит ИГ, но само по себе будет недостаточным условием для того, чтобы остановить группу от проведения операций и попыток территориальных захватов. Военное поражение ИГ также не остановит деятельность по сбору средств, которая может поддержать ее деятельность. При этом многие направления усилий против ИГ, такие как разведка, рациональное управление и политическое примирение, могут ослабить его способность собирать деньги. Здесь американцы наконец-то очень осторожно касаются главного условия минимизации влияния идей ИГ — представление суннитским районам социально-экономической автономии, отсутствие которой собственно и стало отправной точкой суннитского мятежа.

«Исламское государство» — это адаптивная и устойчивая организация. Основанное в Ираке в начале 2000-х годов Абу Мусабом аз-Заркауи (здесь можно сильно поспорить, скорее Абу Мусаб аз-Заркауи вовремя присоединился к иракским баасистам), оно с тех пор выдержало множество вызовов не только своей эффективности, но и самому своему выживанию. ИГ остается постоянной угрозой на протяжении всей своей истории и различных организационных воплощений — в том числе без одностороннего контроля над территорией — несмотря на многочисленные заявления о боевой победе ее противников. Последовательная и даже избыточная организационная структура обеспечивает устойчивость «Исламского государства», которое хорошо организовано с присутствием определенной бюрократии и линиями отчетности, которые обеспечивают хоть какую-то преемственность, несмотря на высокие показатели текучести кадров среди ее высшего руководства, бюрократов среднего звена и рядовых сотрудников. Когда старший лидер убит или захвачен в плен, другие готовы занять его место; часто они будут его заместителями. Однако группа не является ни монолитной, ни жесткой, и автономия, предоставленная ее составным частям, повышает ее способность быстро адаптироваться к изменяющимся обстоятельствам. Эта адаптивность применима также к финансовому поведению «Исламского государства», при этом группа использует различные возможности для получения доходов по мере изменения обстоятельств на местах. Эта приспособляемость также стимулирует проявления партизанской войны.

В начале 2019 года появились явные признаки того, что «Исламское государство» перегруппировалось. По всей провинции Киркук в Ираке боевики ИГ организовали поддельные контрольно-пропускные пункты для организаций засад против иракских сил безопасности, действующих в этом районе. Они также намеревались уничтожить нефтяные вышки и шиитских гражданских лиц, совершающих религиозные паломничества. Отметим, что в данном случае речь идет прежде всего о группировках «Белого флага», возникновение которых мы бы в большей степени отнесли бы не возрождению классического ИГ, а к выражению недовольства шиитскому доминированию в нефтеносном Киркуке со стороны курдов и части суннитских групп. В общем-то нетипично для ИГ иметь отряды, в которые входят и курды, и арабы.

По оценке американцев, в Киркуке и провинциях Дияла и Салах эд-Дин, ячейки спящего «Исламского государства» смогли организовать то, что аналитик RAND Corporation Хасан Хасан назвал rasd (примерно эквивалентно разведке или контрразведке) этих районов, чтобы определить, как лучше всего действовать в рамках реорганизации небольших формирований боевиков. Группа сохранила способность проводить в Сирии сложные внезапные нападения как на территории, удерживаемой оппозицией, так и на территории, удерживаемой правительством, что является еще одним свидетельством возрождения повстанческого движения. Даже потеряв большую часть своей территории, «Исламское государство» продолжило борьбу против сил режима Асада в провинции Хама в Центральной Сирии. ИГ также начало контрнаступление против сил сирийской армии в провинции Хомс.

Несмотря на крах планов организации территориального халифата, «Исламское государство» проявило стойкость и способность к реанимации своего боевого потенциала. Абу Бакр аль-Багдади снова опубликовал в этом году после долгого перерыва свою аудиозапись (первую с сентября 2017 года), в которой он призывал к «продолжению джихада», восхваляя боевиков «Исламского государства» и призывая их оставаться стойкими. Военные неудачи и гибель значительного количества лидеров оказали некоторое ощутимое воздействие на моральный дух оставшихся боевиков, что выразилось в том числе и активизации процесса добровольной сдачи боевиков в рамках амнистии. В Ираке около 500 боевиков сдались в Талль-Афаре, еще 1000 — в Хавидже. При этом группа сохраняет значительную часть своего боевого потенциала, и, как показала атака террористов-смертников «Исламского государства», которая убила четырех американцев в сирийском Манбидже, в январе 2019 года, группа остается очень потенциально опасной. В данном случае снова внесем уточнение — атака в Манбидже стала ответом местных суннитских племен на произвол курдского ополчения, которого поддерживают американские военные.

«Исламское государство» также сохранило способность вербовать новых бойцов, что помогло ему поддерживать свой потенциал, несмотря на растущее число потерь. Вербовка новых рекрутов замедлилась, и новые рекруты, вероятно, будут в основном местными уроженцами (иракскими и сирийскими), а не иностранными. И данном случае причина банальна — дефицит денег на оплату услуг иностранцев и отсутствие возможности предоставления таким рекрутам иных преференций, например, земельных участков, домов и т.п. Но это была именно та ситуация, с которой столкнулось «Исламское государство» в его более раннем воплощении как ИГИЛ.

«Исламское государство» сейчас участвует в мятеже низкого уровня. Такие мятежи, которые не способны победить в классическом военном смысле, являются затяжными конфликтами без конца. Поражение халифата «Исламского государства», его главной политической цели, было важным достижением, но не привело непосредственно к поражению повстанческого движения, к которому группа вернулась. Постоянный доступ к финансам может поддерживать ИГ до тех пор, пока оно не попытается воспользоваться провалом правительства в Ираке или Сирии, или еще в одной стране региона, которая приведет к какой-либо серьезной политической нестабильности. В случае своей реанимации группа, вероятно, сохранит свою основную структуру и цели. По мере продолжения операций способность «Исламского государства» выживать, даже проводя меньше нападений и иногда возвращаясь к квази-«спящей» фазе, может создать серьезную альтернативу централизованному управлению государства среди местного населения в районах оспариваемого управления.

Но главным условием выживаемости ИГ будет финансовое благополучие группы. «Исламское государство» продемонстрировало способность полагаться на различные экономические подходы для финансирования своего джихада. Несмотря на финансовые и оперативные неудачи, ИГ имеет опыт работы в качестве организации, которая может действовать без территории, но организует и проводит нападения в рамках минно-засадной войны, действуя в качестве гибридной преступно — террористической группы для сбора денег. Она продемонстрировала это воочию в Найнаве с 2008 по 2011 год, где редкие акты насилия смогли запугать местное население.

По нашему мнению, очень спорное утверждение — американцы снова попадают в свою собственную ловушку, игнорируя тот факт, что ИГ — это не бандитская группировка, а кульминация недовольства суннитского населения Ирака и Сирии своим отстранением от основных экономических и финансовых рычагов шиитами и курдами. Отсюда и главное отличие ИГ от «Аль-Каиды» — приоритет борьбы не против Запада, а против шиитов. Это обстоятельство позволило группе собирать деньги с помощью вымогательства, получение доли от контрактов и ряда других связанных с этим преступных действий. Опять же уточним, что все эти действия осуществлялись вне суннитского поля. Это обстоятельство позволило ИГ создать устойчивую практику финансового управления. Доходы варьировались в зависимости от места и времени, но организация всегда была в состоянии управлять финансами, чтобы сводить дебет расходов с доходами в худшем случае и получать прибыль в лучшем случае.

В качестве доказательства своего тезиса американские эксперты приводят основные данные о доходах и расходах, а также информацию об источниках доходов для четырех мест и времен: в провинции Анбар в 2005 и 2006 годах, в провинции Найнава в конце 2008 года, весь бюджет ИГИЛ в 2008 году и «Исламского государства» в 2015 году. Из этих данных вытекают следующие выводы. Помимо способности организации рачительно относится к тратам, американцами выделяются четыре пункта.

Во-первых, группа была творческой в рамках развития диверсифицированного потока доходов на протяжении всего своего существования.

Во-вторых, она эффективно перераспределяет деньги по всей организации. Особенно интересна бухгалтерская книга ИГИЛ в 2008 году, показывающая перевод $421 000 в штаб-квартиру и перевод $667 200 из штаб-квартиры по всему Ираку и даже в Сирию.

В-третьих, когда это возможно, группа активно пользовалась природной ресурсами, особенно нефтью. Опять же, ссылаясь на книгу ИГИЛ с 2008 года, американцы предполагают, что доход в размере 600 000 долларов США был получен от нефти: запись в книге называется «Ашраф», а Абу Ашраф был псевдонимом Абу Ибрагима, министра нефти ИГИЛ в то время.

В-четвертых, доходы увеличились в геометрической прогрессии, когда группа контролировала большую территорию с миллионами людей, иллюстрируя ценность для нее установления физического присутствия. Это правда, что цифры не являются непосредственно сопоставимыми. Данные по провинциям Анбар и Найнава относятся к частям организации, а не ко всей организации, но в эти периоды группа находилась на пике своей власти в этих районах. Данные ИГИЛ на момент в 2008 году показывают, что Мосул был самым прибыльным районом и был одним из всего двух районов, которые не нуждались в субсидиях из центра (пустынная область Джазиры на юге и западе была дотационной). Учитывая это, нетрудно представить себе, что ИГИЛ в 2005 и 2006 годах и ИГ в 2008 и 2009 годах могли бы привлечь в свою казну сумму в 1 млрд долларов в год. На сегодня это не больше нескольких миллионов долларов. Основные источники доходов: продажа краденых товаров; переводы в провинциальные администрации; продажи автомобилей; нефтяное вымогательство; продажа различного недвижимого имущества; продажа цемента; налогообложение; вымогательство; похищение с целью выкупа; продажа антиквариата; валютный арбитраж.

Расходы «Исламского государства» резко сократились, учитывая потерю им территории, снижение доходов и его организационную адаптацию с течением времени от системы государственного халифата к чисто повстанческому движению. Переориентировавшись на повстанческую деятельность, группа резко сократила расходы тремя способами:

— затраты на персонал;

— военные расходы;

— расходы на управление.

«Исламское государство», возможно, переоценило себя в своем амбициозном проекте государственного строительства с учетом того, что оно также столкнулось с согласованным военным нападением почти на всех своих фронтах. Оказавшись в ситуации классической войны, группа не могла направить все свои ресурсы на эту борьбу, потому что ей нужно было оставлять хотя бы часть денег и рабочей силы в администрации и системе управления. В то же время управление территорией также требовало расходов в рамках сохранения лояльной себе базы местного населения, поэтому «Исламское государство» столкнулось с балансированием между выделением ресурсов на военные усилия и выделением ресурсов на управление территориальным халифатом. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что военные расходы были вторым основным видом расходов «Исламского государства».

Данные о военных расходах скудны, и оценки часто основываются на ошибочных предположениях об истории и операционных концепциях ИГ. Согласно одной достоверной оценке, сделанной в конце 2015 года, группа тратила более «десятков миллионов» на военную технику, что составит не менее 120 млн долларов в год. Достоверно известно, что «Исламское государство» осуществило ряд поставок, которые имели прямое отношение к военной деятельности. Например, записи для одного батальона в Сирии с мая по июнь 2015 года показали траты в $ 700 для ночных камер для автомобилей; $ 3000 для генератора для завода, производящего мины-ловушки (вероятно, самодельные взрывные устройства (СВУ); $3000 для покупки военных полевых лопат для рытья ям во время наступления; $ 1000 для полевых кроватей для разведывательной эскадрильи дронов; $260 для маскировочных сетей для зенитных орудий; и даже $ 400 за 200 противомоскитных сеток «из-за вредителей и природы пустыни». Выплаты из казны «Исламского государства» провинции Анбар в Ираке включали 824 000 долл. США на заработную плату и аренду (в иракских динарах); 902 000 долл. США на расходы (в иракских динарах); 203 000 долл. США на топливо (в иракских динарах); 222 000 долл. США на зимнюю одежду (в иракских динарах); и 1 млн долл. США на оружие (в долларах США). За этот месяц закупки оружия составили почти 32% от общего объема, в то время как зарплата и арендная плата составили 26%, а неопознанные расходы — почти 29 %.

При этом надо отметить, что на всех этапах своего существования «Исламское государство» демонстрировало успешную балансировку своих доходов и расходов. Даже когда группа имела достаточное количество наличных денег, она придерживалась высоких стандартов финансовой дисциплины. Расходы тщательно отслеживались, и группа привлекала своих членов к ответственности с помощью широкого документооборота и надзора на всех уровнях организации. «Исламское государство» также стремилось, чтобы организационное выживание группы оставалось главным приоритетом, как это следует из данных оперативного бюджета. Зарплата была главной статьей расходов, наряду с военными тратами (такими как тренинг, оснащение, логистика и боеприпасы). Гораздо меньшие доли расходов достались средствам массовой информации и предоставлению социальных услуг. Даже с более низкими доходами и потерей территории, «Исламское государство» все еще способно проводить комплексные атаки, что продемонстрировали события в Восточном Дейр-эз-Зоре в конце ноября 2018 года. В этом случае силы «Исламского государства» убили почти 100 боевиков из поддерживаемых США СДС.

На сегодня правительство Ирака, СДС, Соединенные Штаты и их партнеры добились значительного прогресса в разрушении — и, в некоторых случаях, в уничтожении — способности «Исламского государства» генерировать, перемещать и хранить деньги, начиная с конца 2015 года и до настоящего времени. Однако, по оценке американских экспертов, даже дальнейшая деградация финансов ИГ вряд ли приведет к полному уничтожению группировки. Независимо от организационной структуры или степени территориального контроля, способность  «Исламского государства присваивать ресурсы, налоги с местного населения и коммерческая деятельность через подставные фирмы, вероятно, обеспечат достаточную отдачу для организации, чтобы поддерживать себя и, возможно, восстанавливать ранее утраченные возможности в ближайшем и среднесрочном плане, если не дольше. Сама оперативная среда станет самовосстанавливающимся ресурсом для джихадистов.

Ухудшение финансового состояния группы привело к окончательному краху его физического халифата в 2017 году, но «Исламское государство» не является бизнесом: целью группы остается восстановить свою версию исламского халифата (то есть, суннитское национальное государство) под своим знаменем. Хотя для достижения этой цели необходимо финансирование, проект государственного строительства группы не опирается ни на доступ к кредитам от третьей стороны, ни на непрерывное получение крупномасштабных доходов, как это было в 2014 и 2015 годах.

Напротив, подобно многим негосударственным вооруженным группировкам, которые стремились установить контроль над государством на протяжении всей истории, стратегия «Исламского государства» предполагает широкое использование методов нерегулярной войны, основанной на партизанской тактике, применяемой асимметрично против более крупных, сильных противников. Этот мятеж создает основу для его территориального завоевания и, в конечном счете, установления своего административного управления.

В этой связи американцы делают вывод о том, что основным источником доходов в настоящее время для ИГ будет вымогательство у населения. В этой связи, группа, вероятно, будет стремиться оживить ныне бездействующие потоки доходов, вымогая деньги у населения, живущего в районах, контролируемых иракским и сирийским правительствами или такими альтернативными образованиями, как автономная администрация Северной и Восточной Сирии (в основном управляемая курдами организация). Даже там, где эти правительства и власти могут действовать, «Исламское государство», вероятно, будет иметь рычаги воздействия на людей. В период расцвета халифата боевики «Исламского государства» собирали персональные данные населения, включая подробную информацию об их активах и доходах, а также адреса членов семей. В начале 2019 года доклад Организации Объединенных Наций признал эту проблему: «есть сообщения о том, что группа сохраняет разведданные в отношении членов местных общин, которые могут быть использованы в будущих усилиях по вымогательству или иному получению финансирования из районов, ранее находившихся под ее контролем. Имея доступ к такого рода информации, группа сможет полагаться на деятельность организованной преступности в целях запугивания и вымогательства у гражданских лиц, пополняя при этом свои денежные резервы.

Помимо вымогательства, еще один способ, которым «Исламское государство» может продолжать зарабатывать деньги без наличия физической территории, — это участие в контрактном скимминге. По мере того как перекрывающиеся конфликты в Ираке и Сирии будут утихать, международное сообщество и региональные игроки начнут более активно участвовать в восстановлении разрушенных городов. ИГИЛ и ИГ успешно занимались вымогательством у строительных компаний и других организаций, которые работали над восстановлением городов, поселков и деревень, особенно между 2008 и 2011 годами, после крупного всплеска межконфессионального конфликта. При этом эти группы эту территорию официально не контролировались. Тот же самый процесс вполне может повториться в течение следующих нескольких лет, когда начнется восстановление разрушенных войной районов Ирака и Сирии. Значительные вливания миллионов долларов помощи, особенно если они не будут тщательно контролироваться, будут заманчивыми целями для «Исламского государства».

Президент США Дональд Трамп публично призвал Саудовскую Аравию и другие богатые страны Персидского Залива взять на себя ведущую роль в финансировании восстановления Сирии. Даже стандартные уровни коррупции могут удержать группу на плаву, поскольку она работает над тем, чтобы перестроить свою организацию в более устойчивую фазу. В прошлом оперативники ИГ осуществляли посреднические отношения с местными должностными лицами, связанными с проектами реконструкции, в том числе и помещая своих собственных членов на позиции влияния внутри фирм или рядом с цепочкой поставок. На различных этапах процесса восстановления члены ИГ имеют возможность получать доход. Подобно тому, как работают мафиози во многих странах, джихадисты контролируют ситуацию, чтобы гарантировать, что работа будет завершена, хотя деньги зарабатываются в данном случае путем создания маржи между завышенным ценником и средствами, выделенными на проект.

У «Исламского государства» есть множество других источников дохода. Продажа предметов старины через контрабандные сети и посредников остается одним из вариантов. Похищение с целью выкупа практикуется и делать это легче из-за базы данных, которые группа собрала на население. Хотя пожертвования никогда не были большой частью доходов ИГ, она, безусловно, принимает их, и пожертвования, скорее всего, будут продолжать поступать. Известно — хотя, по общему признанию, не окончательно доказано — что «Исламское государство» имеет субстанциальные активы, некоторые из которых инвестируются в законные предприятия и, следовательно, ожидается, что они будут обеспечивать постоянный поток доходов в течение многих лет. Сочетание наличия текущих активов и будущей способности зарабатывать деньги позволит группе реорганизоваться, перегруппироваться и искать возможности для восстановления своего политического и боевого потенциала.

В 2014 году «Исламское государство» в конечном итоге управляло территорией размером с Великобританию. По состоянию на март 2019 года его территориальный халифат был уничтожен. За время своего территориального господства ИГ накопило огромный военный и финансовый потенциал. Хотя никогда не было единой, согласованной цифры в отношении суммы доходов, которые группа получала на своем пике, можно с уверенностью сказать, что эта сумма оценивается в миллиардах долларов в течение жизни территориального халифата. Например, в 2015 году, когда военная кампания против ИГ набирала обороты, группа зарабатывала по меньшей мере 1 млн долларов в день только на нефти и получала аналогичную сумму от налогов, сборов и вымогательства. Потеря территории контроля привела к очень жесткому дефициту получаемых средств. Таким образом, усилия по предотвращению возрождения  «Исламского государства» потребует концентрации на следующих направлениях: финансирование борьбы с терроризмом, сбор внутренней и международной разведывательной информации, правоохранительная деятельность, восстановление, улучшение административного управления со стороны конфликтующих государств и прямые военные действия. Во всех случаях существенную поддержку могут оказать Соединенные Штаты и партнеры по международной коалиции. Вот собственно таким образом и подводится научная база под последний по времени доклад Пентагона о необходимости сохранения значительного контингента американских сил в том же Ираке.

Юрий Щегловин

16.08.2019

Источник: Институт Ближнего Востока