Российская инициатива с созданием в Сирии четырёх зон деэскалации серьёзно перемешала карты в ближневосточном стратегическом пасьянсе. Для многих эта инициатива стала неожиданностью, поскольку раньше с похожей идеей («зоны безопасности») настойчиво выступали американцы, имея в виду поддержку сил оппозиции в борьбе с Башаром Асадом.

Разрабатывал эту идею влиятельный Вашингтонский институт изучения Ближнего Востока, её энергично продвигали представители прежней администрации. Солидаризовалась с названной идеей и новая команда в Белом доме. Вот почему на этот раз в Вашингтоне, вопреки привычке отбрасывать всё, что исходит из Москвы, инициативу России вынуждены были поддержать и госсекретарь Р. Тиллерсон, и президент Д. Трамп. А на подписании соответствующего документа в Астане присутствовал помощник госсекретаря по Ближнему Востоку Стюарт Джонс, хотя США первоначально взирали на «астанинский процесс» крайне скептично. Сработал известный принцип дзюдо, когда сила противника была обращена на него самого. Примечательно, что и сирийская оппозиция, отказавшаяся в Астане подписать соглашение как для неё невыгодное, сейчас, по признанию Дамаска, в основном его соблюдает. Более того, руководитель оппозиционного центра наблюдения за правами человека (Syrian Observatory for Human Rights) Рами Абдель Рахман признал, что уровень боевых операций правительственных войск в очерченных пределах существенно понизился.

Зоны деэскалации не должны служить полигоном по отработке раздела Сирии

На сегодняшний день зоны деэскалации в предложенном Россией виде, решая в первую очередь задачи защиты населения, одновременно отвечают интересам сохранения сирийской государственности и законной власти. Они наконец-то позволяют Дамаску полностью сосредоточиться на борьбе с «Исламским государством» (ИГ). Это уже проявилось в успешном наступлении правительственных войск на востоке провинции Алеппо с севера на юг вдоль Евфрата. Освобождена важная авиабаза Джира; сконцентрированы значительные силы вокруг Пальмиры, начались операции по скорейшей деблокаде находящегося почти три года в осаде гарнизона в Дейр-эз-Зоре численностью до 4 тыс. бойцов. Появление здесь большой группировки позволяет Дамаску сорвать попытки «умеренной оппозиции» отсечь правительственную армию от иракской границы. Появилась надежда, что в районе провинции Дейр-эз-Зор сирийским правительственным войскам удастся соединиться с союзнической, по существу, армией Ирака. 

Принципиально важно и то, что в зонах деэскалации не должно быть иностранного военного присутствия, враждебного официальным властям. Эти зоны не должны служить плацдармом для интервенции или полигоном по отработке раздела Сирии. Присутствие турецкой армии на севере страны и американского спецназа в курдских районах остаётся незаконным. А Турция, подписав соглашение в Астане, дезавуировала тем самым свои прежние попытки провозгласить «зоной безопасности» оккупированную ею полосу сирийской территории между Джераблусом и Аззазом.

Пока можно сказать, что в целом зоны деэскалации оправдывают возложенные на них надежды. Тем не менее в дальнейшем не исключено возникновение проблем, связанных как с различной интерпретацией достигнутого соглашения, так и с попытками размыть его суть.

Что происходит на иордано-сирийской границе

Некоторые аналитики в Израиле поначалу утверждали, что речь идёт об установлении в Сирии «трёх зон влияния»: к востоку от Евфрата и на юге в сторону Иордании и Израиля – США, к западу и в центре – России и на севере – Турции. При этом Иран и все союзные ему иностранные шиитские подразделения должны были бы покинуть страну. Об этом якобы договорились Трамп и Путин. Возможно, такая интерпретация проистекала из действительных намерений американской стороны, ставших известными израильтянам. Однако, когда выяснилось, что гарантами соглашения должны быть Россия, Турция и Иран, а никак не США, которые лишь молча согласились с российско-турецко-иранским соглашением, настроения в Израиле резко переменились. Была высказана особая озабоченность возможным присутствием в одной из зон деэскалации – в иордано-израильско-сирийском треугольнике (провинции Кунейтра и Дераа) – иранских наблюдателей и подразделений. По данным DEBKAfile’s, израильское правительство направило Москве и Вашингтону свои замечания, в которых говорилось о «неприемлемости» присутствия иранских военных наблюдателей на границах Израиля. На возможное размещение в этой зоне российских и турецких миссий наблюдения Израиль также смотрит «с недоверием»; военное командование полагает, что данная зона, особенно если над нею будет установлен бесполетный режим, затруднит для израильской армии контроль за действиями ливанской «Хизбаллы». Возникнут препятствия и для нанесения воздушных ударов по возможным поставкам в Сирию «продвинутых вооружений» из Ирана. Однако обеспокоенность в Израиле значительно спала после того, как Москва заверила, что в южной зоне не будет ни турецких, ни иранских наблюдателей, а только российские. Имеется также понимание, что эти функции могли бы выполнять присутствующие на Голанских высотах силы миссии ООН по разделению (UN Disengagement Observer Force). Вполне вероятно, что проблема обсуждалась и во время недавнего телефонного разговора министров обороны России и Израиля С. Шойгу и А. Либермана.

Негативно к «зональному плану» отнеслось руководство основной политической силы сирийских курдов – Партии демократического союза. По мнению ПДС, «это путь к секторальному разделу страны». Вероятно, сирийские курды увидели здесь угрозу своему проекту федерализации Сирии по принципу выделения национальных автономий, хотя это как раз угрожает целостности страны куда больше. Кроме того, курды, очевидно, почувствовали аппетит к освобождению от ИГ новых территорий на востоке Сирии. И, конечно, введение «зон» неудобно курдским формированиям тем, что высвобождающиеся правительственные части могут вновь перехватить у них инициативу в борьбе с ИГ на востоке.

За всем этим угадывается скепсис Вашингтона. Там ещё не выработали до конца своё отношение к идее зон деэскалации. Отвергнуть эту идею после собственных многолетних призывов к установлению таких зон не вполне удобно. Принять – не хочется, потому что в нынешнем виде эти зоны больше на пользу Дамаску. Скорее всего, в Вашингтоне возьмут курс на постепенное выхолащивание идеи за счёт увеличения количества подобных зон. Возможно, «откровения» израильтян по поводу намерения американцев создать в Сирии крупнейшую сферу собственного контроля были вовсе не безосновательны. Именно в этом направлении развиваются сейчас события в южной Сирии, куда вторгаются из Иордании вооружённые отряды сирийской оппозиции, тренируемые американскими советниками.

Попытки увеличить количество зон деэскалации за счёт территорий, подконтрольных США и Турции, несостоятельны. Прежде всего, с этим никогда не согласится правительство Сирии. Кроме того, смысл создания подобных зон – в прекращении там военных действий, отделении «умеренных» оппозиционеров от «радикалов» и налаживании нормальной гражданской жизни. Первые два условия уже выполнены. И, согласно принципу, известному как «бритва Оккама», не следует умножать сущности сверх меры. Ну а по поводу увеличения поставляемой в зоны деэскалации гуманитарной помощи из США и Турции (сейчас такая помощь очень отстаёт от военных поставок) никто возражать не будет.

Дмитрий Минин

17.05.2017

Источник: Фонд стратегической культуры

Зоны деэскалации и эвакуация боевиков: Сирия распадается на фрагменты

Минуло две недели с вступления в силу соглашения о создании зон деэскалации в Сирии. Обстановка в четырёх районах арабской республики, выделенных трёхсторонним соглашением России, Турции и Ирана от 4 мая, оценивается как стабильная. Единичные случаи нарушения режима прекращения боевых действий за прошедшие 15 суток придают странам-гарантам перемирия дополнительную уверенность. До 4 июня планируется завершить работу совместной группы по точному определению линий зон деэскалации на карте. После этого следует ожидать активных шагов Москвы, Анкары и Тегерана по инсталлированию на местности, по периметру зон деэскалации, так называемых полос безопасности, где разместятся контрольно-пропускные и наблюдательные пункты представителей трёх страна-гарантов прекращения огня.

К зонам деэскалации после встречи в Астане 3−4 мая привлечено особое внимание. Один из главных вопросов, волнующих дипломатов, военных и экспертов, можно сформулировать следующим образом: удастся ли с минимальными военно-политическими издержками запустить реализацию достигнутых в российско-турецко-иранском формате договорённостей? Между тем, вне поля экспертных оценок зачастую остаются иные вопросы, имеющие прямое или косвенное отношение к созданию зон деэскалации. Среди них — заключение соглашений между сирийскими властями и противостоящими им группировками вооружённой оппозиции об эвакуации повстанцев с семьями в провинцию Идлиб. Подобных соглашений с 2014 года заключено уже с десяток. И, что важно отметить, массовый отток боевиков в «идлибский накопитель» заметно активизировался по мере воплощения на практике договорённостей о зонах деэскалации.

Синхронизацию процессов деэскалации зон боевых действий и эвакуации повстанцев можно ныне наблюдать в районе Дамаска. «Бархатная зачистка» сирийского столичного округа от боевиков всех мастей их отправкой в северо-западный регион страны вкупе с другими факторами подталкивает многих к мысли, что процесс фрагментации Сирии принимает необратимый характер. В этом есть свои отчётливые плюсы и не менее очевидные минусы. Никто из системных сил на Ближнем Востоке и за его пределами пока не решается открыто признать реальность — Сирии уже никогда не будет в границах 2011 года, то есть до начала гражданской войны в этой стране. Эвакуация боевиков с оружием в руках из «повстанческих анклавов» в зонах преимущественного контроля правительственных войск в Идлиб являет собой, возможно, самый показательный признак необратимости дезинтеграции Сирии.

Провинция Идлиб после 6 мая (вступление соглашения по зонам деэскалации в силу) становится де-факто признанным центром концентрации боевиков различных группировок. Другие зоны деэскалации в провинциях Алеппо, Латакия, Хама, Хомс, Дераа, Кунейтра и Дамаск, как можно понять, будут иметь ограниченный во времени характер. У вооружённой оппозиции ничтожно мало шансов удержать свои анклавы вне Идлиба, тем более, когда им приходиться «сожительствовать» в этих районах с сирийскими алькаидовцами, на которых режим прекращения боевых действий не распространяется. В данном контексте несколько выделяется прилегающий к Дамаску район Восточная Гута, находящийся под преимущественным контролем группировки «Джейш аль-Ислам» («Армия Ислама»). У поддерживаемых Саудовской Аравией и отчасти Турцией «умеренных» боевиков-исламистов остаются возможности сохранить своё присутствие в пригороде Дамаска на неопределённо длительное время. Впрочем, эвакуация их «товарищей» по борьбе с «сирийским режимом» из района Кабун к северо-востоку от Дамаска показала, что далеко не всё очевидно и применительно к Восточной Гуте.

«Трансфер» боевиков из Кабуна в Идлиб продемонстрировал один из плюсов для правительства в Дамаске от углубляющегося процесса фрагментации страны. Деэскалация зон боевых действий и эвакуация боевиков привели к интенсивным боестолкновениям между конкурирующими группировками вооружённой оппозиции. Казалось бы, отсутствие соглашений по демилитаризации зон деэскалации и согласие Дамаска на переезд боевиков в Идлиб с оружием в руках играют против интересов сирийских властей. Однако не всё так однозначно. Разоружение эвакуируемых боевиков сняло бы с повестки дня вопрос выяснения отношений между повстанцами. А так всё даже очень выгодно смотрится для правительственных сил, которые в эти дни с большим воодушевлением наблюдают за применением этого оружия боевиками друг против друга.

Наблюдаются также попытки более сильных группировок боевиков-исламистов подмять под себя, «оприходывать активы» своих товарищей в борьбе с «режимом», которые в эти дни вынуждены пуститься в путь на Идлиб. Так, руководство «Джейш аль-Ислам» попыталось недавно извлечь для себя пользу от фактического поражения боевиков в районах Кабун и Тишрин на северо-востоке Дамаска. В результате соглашения с властями об эвакуации из указанных районов небольшая часть повстанцев не поехала в Идлиб, а вышла из автобусов в Восточной Гуте, подконтрольном «Армии Ислама». Всего в Восточной Гуте осталось до 150 боевиков из 1345 вывезенных на автобусах из Кабуна. Отчасти эта группа была использована для наступления «Джейш аль- Ислам» на позиции своих конкурентов из группировки «Фейляк ар-Рахман» и террористического альянса «Хайят Тахрир аш-Шам», в котором ведущую роль играет «Джебхат Фатх аш-Шам» (переименованная в 2016 году «Джебхат ан-Нусра»).

15 мая боевики «Армии Ислама» неожиданно атаковали позиции «Фейляк ар-Рахман» в районах Аль-Аша, Бейт Сава и Хамурия. По заявлению руководства «Фейляк ар-Рахман», их противники использовали микроавтобусы скорой помощи, для того чтобы проехать вглубь подконтрольной им территории и там неожиданно атаковать. Лидеры «Джейш аль-Ислам» эти обвинения отвергли. Так или иначе, но «Армии Ислама» удалось захватить до 8 блокпостов и опорных пунктов «Фейляк Ар-Рахман». Джихадистам «Хайят Тахрир аш-Шам» тоже пришлось оставить минимум две свои позиции в Аль-Аша.

На фоне внутренних разборок в лагере боевиков-исламистов, как отмечают западные издания, сирийские власти близки к установлению полного контроля над всеми районами, прилегающими к Дамаску. Это стало возможным после серии соглашений об эвакуации повстанцев из ряда пригородов сирийской столицы. Из Кабуна вывезено до 1500 боевиков с членами их семей. Сопоставимое количество противников сирийских властей ранее эвакуировано из пригородов Барзе и Тишрин. К востоку от Дамаска за вооружённой оппозицией остаётся лишь часть района Джобар, которая сильно разрушена. В южном направлении боевики сохраняют присутствие в пригородах Тадамун и Хаджр аль-Асвад, а также на территории лагеря палестинских беженцев «Ярмук».

Считается, что эвакуация боевиков полностью устраивает власти в Дамаске, которые таким образом решают множество задач военно-политического свойства при минимальных издержках. Взамен на оставление своих позиций в повстанческих городах и районах с лёгким стрелковым оружием на руках боевики фактически капитулируют перед правительственными войсками. Оппозиционерам, не желающим переезжать в Идлиб (таковых на порядок меньше), предлагается альтернатива в виде отказа от участия в незаконных вооружённых формированиях на условиях властей с последующей амнистией. Но этот вариант, по понятным причинам, многих боевиков с многолетним опытом противостояния «режиму» решительно не устраивает.

В свою очередь, повстанцы соглашаются на эвакуацию с ощущением нанесённого им серьёзного поражения, называя свой отъезд в Идлиб «принудительной депортацией». Вместе с этим указывается на якобы имеющие место изменения в «демографической структуре» Сирии, провоцируемые и всячески поощряемые «режимом». В качестве одного из последних примеров приводится эвакуация около 2500 боевиков с членами их семей из района Аль-Ваир в городе Хомс, перешедшем после этого под полный контроль правительственных сил.

Используемая сирийскими повстанцами терминология — «принудительная депортация», «демографические изменения» — входит в лексикон военно-политического руководства Турции, которое традиционно навешивает эти ярлыки как на действия сирийских властей, так и курдского ополчения на севере Сирии. В последнем случае «Отрядам народной самообороны» (YPG) сирийских курдов, которые Анкара считает «террористической организацией», приписывается изменение в свою пользу этнической структуры населения в некогда преимущественно арабских районах к югу от Турции. Поэтому турецкие власти и подопечные им «умеренные» боевики разделяют негативное отношение к сделкам с Дамаскам по эвакуации повстанцев в Идлиб. Однако, по большому счёту, ничего противопоставить этому не в силах. Вопрос стоит о физической выживаемости любой вооружённой оппозиции к югу от провинции Идлиб, в особенности в районе столичного округа Сирии, где количественный и качественный перевес явно на стороне правительственных войск и их союзников «на земле» (ливанское движение «Хизбалла», иракское шиитское ополчение «Харакат аль-Нуджаба» и другие проиранские группировки).

Город Идлиб и одноимённая провинция становятся соответственно «столицей» и регионом повстанческого движения. Нет сомнений, что в ходе консультаций с Россией и Ираном турецкая сторона выторговала для сирийских боевиков регион Идлиба в качестве некой «неприкосновенной зоны» как для ударов внешних сил, так и для правительственных войск Дамаска. Впрочем, плотность присутствия боевиков в Идлибе и степень их разнородности (принадлежность к различным группировкам) ставят перед той же Турцией массу проблем. А также вселяют в «сирийский режим» надежду, что интенсивный боевой контакт между конкурирующими оппозиционерами-исламистами рано или поздно перекинется и на Идлиб. Как бы Турции в последние месяцы не удавалось тушить очаги время от времени пробивающейся наружу повстанческой междоусобицы.

Ниже представлена основная информация по имевшим место с 2014 года эвакуациям и обменам населением в рамках соглашений между правительством в Дамаске и лидерами вооружённой оппозиции. В отдельных случаях сторонами этих соглашений становились представители ООН, иностранных государств и даже вовлечённые в конфликт группировки из соседних Сирии стран. Ближневосточные издания насчитывают порядка 12 соглашений между властями и боевиками об эвакуации и других, связанных с ней, вопросах в различных регионах Сирии (1).

1) февраль 2014, город Хомс: сирийские власти и представители ООН достигли договорённости об эвакуации части повстанцев из города и открытия в контролируемые ими районы гуманитарного коридора;

2) декабрь 2015, лагерь палестинских беженцев «Ярмук» к югу от Дамаска: при посредничестве третьих сторон правительство Сирии и контролировавшие до этого почти весь лагерь боевики террористической группировки ДАИШ («Исламское государство», ИГ, ИГИЛ) заключили сделку о «трансфере» джихадистов в другие районы страны, большей частью в столицу «халифата» город Ракка;

З) апрель 2016, город Камышлы, провинция Хасаке на северо-востоке Сирии: соглашение между представителями правительственных войск и курдскими ополченцами YPG носило комплексный характер. Помимо определения зон контроля между армейскими подразделениями и курдскими отрядами в городе, которое сопровождалось перемещением части жителей Камышлы, стороны договорились провести обмена военнопленными и поддерживать режим перемирия;

4) август 2016, город Дарайя, прилегающий к Дамаску с юго-запада: при посредничестве Международного комитета Красного Креста (МККК) власти и вооружённая оппозиция договорились об эвакуации боевиков с семьями в провинцию Идлиб;

5) сентябрь 2016, район Аль-Ваир города Хомс: при посредничестве ООН власти и контролировавшая данный район вооружённая оппозиция заключили соглашение о прекращении бомбардировок правительственной авиацией и эвакуации части повстанцев из Аль-Ваира в Идлиб (около 300 боевиков). Последние боевики с членами их семей общим числом около 2,5 тыс. человек согласились покинуть Аль-Ваир и отправиться в Идлиб в апреле этого года;

6) октябрь 2016, пригороды сирийской столицы Моадамийя, Кудсайя и Аль-Хама: более 1200 боевиков с семьями были эвакуированы в провинцию Идлиб;

7) ноябрь 2016, пригород Дамаска Аль-Таль: вооружённая оппозиция передала полный контроль над населённым пунктом правительственным войскам. В обмен власти позволили боевикам (до 2 тыс.) с лёгким стрелковым оружием эвакуироваться в Идлиб;

8) ноябрь 2016, лагерь палестинских беженцев «Хан аль-Ших» под Дамаском: эвакуация всех боевиков, количество которых не указывалось, в Идлиб;

9) декабрь 2016, город Алеппо: эвакуация уцелевших боевиков из восточной части сирийского мегаполиса в юго-западные районы провинции Алеппо и соседнюю провинцию Идлиб после перехода второго по величине города страны под полный контроль армии (по данным Минобороны РФ, из восточного Алеппо было эвакуировано 9500 боевиков и гражданских лиц; согласно МККК, восточную часть города к 25 декабря покинули около 25 тыс. человек);

10) январь 2017, район Вади Барада в провинции Дамаск: эвакуация около 2600 боевиков с семьями в Идлиб;

11) апрель 2017, города Мадайя и Забадани провинции Дамаск и посёлки Кефрайя и Фуа провинции Идлиб: крупнейшее соглашение подобного рода при участии Ирана, Катара, ливанской «Хизбаллы» и сирийской группировки боевиков-исламистов «Ахрар аш-Шам». Около 3800 повстанцев с семьями были эвакуированы из Мадайи и Забадани в обмен на деблокирование боевиками двух шиитских посёлков в Идлибе (в провинцию Алеппо вывезено более 8 тыс. жителей селений Кефрайя и Фуа);

12) май 2016, пригороды Дамаска Кабун и Барзе: до 1500 боевиков с семьями в Кабуне и несколько сотен повстанцев в Барзе покинули эти районы, направившись в Идлиб.

(1) Mays al-Shobassi, Timeline: Syria’s 13 'people evacuation' deals, http://www.aljazeera.com, 16.05.2017.

Ближневосточная редакция EADaily

20.05.2017

Источник: eadaily.com