Белоруссия, Армения / Азербайджан, Киргизия – события, происходящие там в последние два с половиной месяца, не случайны. Раскачивают ближнее зарубежье РФ циклично: ослабевая в одной республике, волнения начинаются в другой, там, где уже созданы очаги напряженности.

«Следующим на очереди» часто называют Казахстан. Сюда давно притянуто внимание Пекина, Вашингтона, Лондона, Анкары. Глава Объединенного командования Вооруженных сил Великобритании Патрик Сандерс заявляет, что в связи с возобновлением «Большой игры» Чрезвычайный кабинет при британском правительстве (COBRA) должен перейти на круглогодичный режим работы. И Британия с головой погружается в казахстанскую тематику.

Разумеется, не надо уподобляться мальчишке из притчи, постоянно поднимавшему тревогу «Волки! Волки!». Надо просто знать, что волки пришли и не уйдут, если их не перестрелять. Взрыв в Казахстане неминуем, причем в ближайшее время. И для минимизации его последствий необходимо еще раз указать на раздуваемые очаги.

Первый источник бунта – это всегда внутренние имущественные и социально-экономические противоречия. Для таких нефтедобывающих стран, как Казахстан, они усугубляются падением цен на нефть, очень значительным сокращением производства и продолжительным локдауном. Отсюда и быстрое падение доверия к власти.

В Казахстане все знают, что такое отношение «нищего аула к сытому городу» (нищего сельского Юга к промышленному Северу и богатой Алма-Ате). Добавим сюда нерешенные проблемы внутри ЕАЭС, особенно в отношении таможенного регулирования, сопряженного с потоками контрабанды из Китая. Когда мы говорим, что волнения на этой почве неизбежны, мы не преувеличиваем.

Имущественное дифференцирование общества усугубляется тем, что на него набрасывают аркан трайбализма под видом «ренессанса самобытных национальных традиций», заводят разговоры об исторической неравности жузов, делят общество на «қара сүйек» (черная кость) и «ақ сүйек» (белая кость). Сегодня даже ребенок-казах знает, кто он – торе, аргын, шыпырашты или найман.

И ведь не русские, а казахи называют провинциалов в своей республике «мамбетами» и «лашпеками». Общество расколото и по социальному, и по родоплеменному признакам. Чем глубже этот раскол, тем удобнее раздувать очаги нестабильности.

Не секрет, что в Казахстане при сохранении серьезного уровня авторитета Нурсултана Назарбаева существует весомое недовольство «семьей» и коррупцией, которую с ней отождествляют. Дальновидный Елбасы несколько раз отводил от себя последствия нынешнего белорусского «противостояния приевшемуся». Эксперименты с законодательством закончились эффектным «уходом с сохранением», которое политтехнологи называют «методом Назарбаева».

Тем не менее многое в «семье» продолжает раздражать. В том числе скандал с ныне покойным внуком Елбасы Айсултаном Назарбаевым, который, будучи офицером ГРУ МО Казахстана, попросил в Лондоне политического убежища и заявил, что владеет информацией о «высокомасштабной коррупции между правительствами Казахстана и России». Эта фигура всё время находилась под плотной внешней опекой. Градус неприязни к «семье» привёл и к тихому уходу из публичной политики Дариги Назарбаевой.

Серьезная проблема – межнациональные отношения. За последний год бытовые ссоры не раз перерастали в столкновения дунган, уйгуров, курдов. Не забудем, сколько денег и сил тратят американцы, чтобы раздуть в Казахстане синофобию.

Сохраняется высокая температура у казахско-русских отношений. Зачастую эту температуру повышают внешние силы, как в недавней истории с «делом Кирилла Божко», спровоцированной украинскими блогерами. Однако отношения между русскими и казахами и без украинцев не безоблачны.

В то же время национальная политика АкОрды приводит к росту недоверия неказахского населения к властям, что может стать решающим в случае массовых беспорядков. Если русские будут продолжать уезжать, то уйгуры или дунгане, как показали Кордайские беспорядки, будут браться за оружие.

Казахские эксперты считают, что главной причиной возможного политического кризиса в Казахстане могут быть столкновения на этнорелигиозной почве. Их сложно предугадать, возникают они внезапно и разгораются быстро. Не менее серьезные проблемы радикально настроенных религиозных меньшинств, особенно это касается салафитов, количество которых не уменьшается и с которыми работают внешние силы.

Ближайший повод для бунта – выборы нового мажилиса и региональных маслихатов 10 января 2021 года. Ноябрь и декабрь подогреют настроения протеста, повод уже понятен, а в то, что выборы на этот раз будут честными, похоже, не верит никто. 

Подаренная обществу демократическая отдушина в виде провозглашенного летом курса на построение «слышащего государства» и поправок к закону о митингах и собраниях, регистрации политических партий лишь частично изменила правила политической конкуренции. Токаев сказал: «Власть не считает, что несогласие – это деструктив». Только несогласие бывает разным, особенно если оно подготовлено.

Новых партий в Казахстане пока не появилось, но «аблязовщина» в силе и наверняка тоже переживает трансформацию. То есть главной угрозой стабильности является «несистемное» сопротивление, а выборы идеально вмещают в себя давно отработанную схему цветных мятежей. Ученики есть, учителя готовы.

Freedom House и Human Rights Watch уже высказали свое недовольство новыми законами Токаева – они недостаточно либеральны. Сорос и его креатура в РК ратуют за создание в республике активного гражданского общества и «роста молодежного активизма».

Паззлы складываются сами: книгу о голодоморе в Казахстане (созданного, естественно, Кремлем) пишет не казашка, а Сара Камерон; демократизацией занимаются проекты DFID, USAID, Фонд Ага Хана. А тут подоспел и Голливуд с сиквелом фильма «Борат», вызывавшим очередной общественный протест.

Эта оскорбляющая нормальное человеческое чувство кинокартина привела к появлению заявлений вроде широко растиражированного письма Бакатжана Базарбека, которое является, по сути, революционным манифестом: «Мы перестали быть родиной известных поэтов и батыров. Мы уверенно превращаемся в страну воров, аферистов и мошенников… » Посыл очевиден: Запад демонстрирует Казахстану его убогость и, чтобы «Бораты» закончились, надо менять власть. Очередная тряска началась.

Андрей Уваров

30.10.2020

Источник: «Фонд стратегической культупы»

«Мастер-класс» от фальсификаторов истории. Заметки о новой книге о «голодоморе» в Казахстане

Не так давно вышла в русском переводе книга Сары Камерон «Голодная степь. Голод, насилие и создание Советского Казахстана» (М., «Новое литературное обозрение», 2020). Ее уже успели презентовать в Казахстане как очередную «истинную истину» о голоде в Казахстане в 1932–1933 годах. Эта книга, как и другие издания подобного рода, оказалась интересным образчиком того, как «голодоморщики» обращаются с историческими документами. Если в двух словах, то фальсификация и передергивание – самое обычное дело.

В книге Камерон много ссылок на различные документы. Ввиду явно тенденциозноого характера ее работы, было бы неплохо все их проверить. Однако проверка их затрудняется труднодоступностью первоисточника (архивного документа в России или Казахстане). Поэтому пришлось ограничиться лишь проверкой тех ссылок на документы, которые уже были опубликованы в Интернете.

Немного о методах проверки

Главный метод проверки добросовестности автора и научной объективности документального труда состоит в том, чтобы сличить использованные материалы (цитаты, ссылки на документы и публикации) с первоисточниками.

Во-первых, первоисточники должны существовать на самом деле. Ссылки на вымышленный источник – это фальсификация, причем однозначно умышленная.

Во-вторых, в первоисточнике должно быть именно то содержание, на которое ссылается автор.

Сослаться на реальный источник, но приписать ему другое содержание – фальсификация, также однозначно умышленная.

В-третьих, содержание первоисточника должно соответствовать заключениям и выводам исследователя; к примеру, если автор приводит источник в подтверждение своего тезиса, то смысл тезиса и источника должны совпадать. Привести ссылку на документ в подтверждение тезиса, по смыслу иного или даже противоположного, — это также фальсификация. Этот метод более изощренный, чем первые два, но также является умышленным обманом читателя.

Все эти методы фальсификации рассчитаны на то, что читатели, конечно, не станут проверять весь обширный «научный» аппарат подобной фальсификаторской работы, и поверят автору на слово. Но поскольку мы уже далеко не в первый раз сталкиваемся с умышленным искажением и фальсификацией истории ради достижения определенных политических целей (в нашем примере – возбуждение вражды к России в Казахстане, если уж говорить прямо), то мы верить на слово не должны, а должны все проверять.

Лишь один пример

У меня не было возможность проверить все ссылки и цитаты из книги Сары Камерон, потому я пошел методом случайной выборки: листал книгу до тех пор, пока что-нибудь не бросится в глаза.

И вот бросилось следующее. Сара Камерон пишет в главе 6 своей книги: «И 10 ноября крайком принял решение заносить на черную доску отдельные районы республики, сознательно применяя методы террора, за несколько дней до этого использованные против голодающих жителей Украины и Кубани. А 21 ноября от Сталина пришла телеграмма, в которой утверждалось, что «хлебозаготовки в Казахстане падают скачками и ведут к фактическому прекращению заготовок». Сталин давал понять, что крайком и Казахский совнарком должны «перейти на рельсы репрессий». В конечном счете на черной доске оказался 31 район республики».

То есть Камерон утверждает, что Сталин будто бы требовал репрессий, а «черная доска» – это методы террора. Ну что ж, проверим.

Для начала пояснение, что такое «черная доска» в практике 1931–1932 годов. Это решение о временном закрытии торговли в колхозе (селе, районе), и запрете вывоза продуктов на продажу без особого разрешения, до выполнения плана хлебозаготовок или выплаты налогов. Хлебозаготовка, в свою очередь, – это продажа хлеба государству, оплачиваемая наличными деньгами, правда, по ценам значительно ниже рыночных (к примеру, пуд пшеницы по заготовительным ценам мог стоить 95–110 копеек, а на рынке продавался за 530–540 копеек). «Черная доска», таким образом, являлась мерой по предотвращению утечки хлеба на рынок в обход заготовок. Запрет на торговлю создавал некоторые неудобства крестьянам, но считать «черную доску» причиной голода нет никаких оснований.

Сара Камерон ссылается в своей книге на публикации документов из РГАСПИ на сайте Stalin Digital Archive, созданном совместно РГАСПИ и Yale University Press. Никакой гласности там нет, для доступа к документам там требуется регистрация только исследовательских институтов. Иными словами, любой читатель не может взять и проверить ссылку автора книги.

Впрочем, здесь американская авторесса явно просчиталась, полагая, что никто не сможет добраться до документов, на которые она ссылалась. В силу того, что любителей истории у нас порядочно, нужные документы РГАСПИ, на которые ссылается и Камерон, есть в Интернете в свободном доступе и найти их оказалось не так сложно.

Вот когда я нашел исходный документ и посмотрел, что именно из него Сара Камерон процитировала, я понял, почему она сослалась на источник, доступный только для особо проверенных и доверенных лиц, а не для широкой публики…

Механизм фальсификации

Пункт первый. Телеграмма Сталина от 21 ноября 1932 года, упомянутая в книге, была вовсе не распоряжением «перейти на рельсы репрессий», а ответом на телеграмму второго секретаря Казкрайкома ВКП(б) Кахиани от 20 ноября 1932 года с выражением недовольства по поводу распоряжений Казкрайкома и СНК КАССР по хлебозаготовкам.

То есть эта телеграмма была частью переписки, и вырывать ее из контекста этой переписки есть грубое нарушение принципов использования архивных документов. Более того, на эту телеграмму Сталина Голощекин написал ответ, который был получен в Москве в 22.10 часов 21 ноября и расшифрован в 13.10 часов 22 ноября 1932 года. О содержании этой телеграммы ниже. Мы видим, что телеграмму Сталина вырвали из контекста целой переписки, что уже весьма интересно.

Пункт второй. Телеграмма короткая, почему бы ее не привести целиком? Но Камерон это было не нужно и опасно, поскольку полное содержание телеграммы Сталина полностью противоречило ее тезису.

Итак: «Шифровка Кахиани с выражением недовольства по поводу последних распоряжений Совнаркома и крайкома Казахстана по линии хлебозаготовок получена. Оценка т. Кахиани при других условиях была бы правильна, а при данных условиях совершенно неправильна. Тов. Кахиани не учитывает, что за последние пятидневки хлебозаготовки в Казахстане падают скачками и ведут к фактическому прекращению заготовок, и это несмотря на то, что план заготовок максимально сокращен, а долг по плану заготовок превышает 10 млн пудов. При таких условиях задача состоит в том, чтобы ударить в первую очередь по коммунистам в районах и ниже районов, находящимся целиком в плену мелкобуржуазной стихии и скатившимся на рельсы кулацкого саботажа хлебозаготовок. Понятно, что при этих условиях СНК и крайком не могли поступить иначе, как перейти на рельсы репрессий, хотя, конечно, дело репрессиями не может ограничиться, так как необходима параллельно широкая и систематическая разъяснительная работа».

Выделения в тексте телеграммы: жирный шрифт (мое выделение) – важные смысловые части телеграммы; курсивный шрифт (мое выделение) – места из телеграммы, которые Камерон процитировала в своей книге. Кто желает, может проверить.

В общем, классика фальсификаторского жанра. Тут все довольно очевидно.

По поводу мнения Кахиани трудно сказать что-то определенное, поскольку его телеграмма не опубликована. Потому мы его оставим без комментариев.

Но в остальном мы видим, что в своей телеграмме Сталин, во-первых, извиняет решение крайкома о репрессиях сложившейся обстановкой, во-вторых, требует разъяснительной работы, и, в-третьих, требует надавить на местных коммунистов, а не на крестьян или кочевников. То есть смысл ее полностью противоположен утверждениям Камерон, и никакого требования репрессий телеграмма не содержала.

Камерон вырвала из телеграммы две фразы (выделенные курсивом), полностью изменив смысл сообщения, то есть, осуществив фальсификацию.

Пункт третий. Голощекин в своей ответной телеграмме, которую Сталин получил на следующий день, пишет, что Кахиани сообщил в центр неверную информацию. На черную доску занесены только три района, а не 19. В отношении 14 районов применены товарные репрессии, без занесения на черную доску.

Нетрудно увидеть, что данные о 31 районе Казахстана, которые, по Камерон, оказались на черной доске, не взяты из ответа Голощекина (там такой цифры нет), и представляют собой арифметическое сложение 19+14 (33 района), из которой вычтены два: Кзыл-Орда и Кармакчи-Казалинск (то есть Кзылординский и Кармакчинский районы), упомянутые в ответной телеграмме как не занесенные на черную доску. Это чистая и умышленная фальсификация, поскольку в телеграмме прямо говорится: «На черную доску занесены только три района, а не 19, как сообщает Кахиани».

К тому же, в пункте 7 телеграммы Голощекин пишет, что Крайком признает свои ошибки в том, что не довел до ЦК ВКП(б) сведения о предпринятых репрессивных мерах, оправдывая их напряженным положением с хлебозаготовками и многочисленными случаями сопротивления им.

Таким образом, сличение утверждений Камерон с документами показывает, что все в действительности было наоборот:

– это не Сталин требовал репрессий или намекал на них, а это Казкрайком ввел их по собственному решению, не поставив в известность ЦК ВКП(б);

– масштаб принятых мер был примерно в десять раз меньше, чем «исчислила» Камерон;

– занесение на черную доску, то есть временное запрещение торговли и вывоза хлеба для продажи, вряд ли можно считать репрессиями, в собственном смысле слова и, тем более, считать одной из причин голода, потому что, по крайней мере, та часть хлеба, который крестьяне собирались продать на свободном рынке, оставалась при них;

– Сталин требовал дисциплинарных мер в отношении низовых коммунистов, а не в отношении крестьян или кочевников, а также требовал разъяснительной работы, иными словами, мер нерепрессивного характера.

«Доказывать» ссылками на телеграмму Сталина от 21 ноября 1932 года тезис, что Сталин якобы требовал ужесточения хлебозаготовок и применения масштабных репрессий, означает обманывать или, лучше сказать, околпачивать читателей этой книги.

Вот и все. Чистая, умышленная фальсификация. Осталось только выяснить, это сама Камерон все это состряпала или же она переписала фальсификацию, состряпанную ранее кем-нибудь из казахских голодоморщиков. Мне трудно ответить на этот вопрос, поскольку я не знаю доподлинно, насколько хорошо Сара Камерон владеет русским языком и работала ли она с первоисточниками, или же ей кто-то помогал. Если верен второй вариант, то есть Сара Камерон поставила свое имя над чужой фальсификацией, то она должна публично отказаться от авторства этой книги и признать, что помощники ввели ее в заблуждение. Это единственный для нее хороший вариант выйти из этой скверной истории с минимальными потерями для репутации.

Но она это вряд ли сделает. Все-таки взяты и израсходованы довольно значительные гранты. Потому Сара Камерон получается, как ни крути, как минимум соучастником этой фальсификации, причем такой, за которую надо гнать из университетов, аннулировать дипломы и степени.

Мы как-то очень мягко относимся к изобличенным фальсификаторам. Думаю, что надо вести себя жестче: требовать от университетов их увольнения с работы, отзыва их дипломов и степеней, и, со своей стороны, их в качестве ученых не признавать.

Дмитрий Верхотуров

27.10.2020

Источник: «Столетие»

 

 

Tweet