Рурская область в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия — крупнейшая в Германии городская агломерация и одна из крупнейших в Европе. Здесь на площади 4 435 кв. км., что составляет всего 1,2% территории 83-миллионной ФРГ, проживает более 5 000 000 человек. Это практически слившийся мегаполис, включающий в себя 4 округа и 11 городов земельного подчинения. Один из них — Мюльхайм-ан-дер-Рур, который здесь уважительно называют «городом миллионеров» (нем. «Millionärsstadt»). И это не преувеличение. По данным всезнающей немецкой статистики, их в 170-тысячном городе аж 65 человек, или по 3,8 на каждые 10 000 жителей, что является наивысшим показателем плотности миллионеров во всей Рурской области (всего в регионе таковых 820).

Но не по этой причине не только немецкие, но и ведущие европейские СМИ заговорили на прошлой неделе о Мюльхайме. В центре их внимания оказалась полиция этого славного города, три десятка офицеров которой отстранены от службы по подозрению в причастности к правоэкстремистским чат-группам на платформе WhasApp. Грянувшему в связи с этим всегерманскому скандалу предшествовали следующие события.

Ещё 3 сентября 32-летнего сотрудника Полицайпрезидиума (Главного управления полиции) города Эссена, в чью структуру входит и участок в Мюльхайме, заподозрили в передаче журналистам секретных сведений о ходе расследования в отношении орудующих в регионе Рур преступных арабских кланов. У него был изъят мобильный телефон, при проверке которого установили, что с него рассылались фотографии Гитлера, изображения свастики и другой запрещённой нацистской и правоэкстремистской символики, а также фотомонтаж, сопровождаемый рассказом о том, как беженца отправляют в газовую камеру концлагеря (всего удалось выявить более 100 файлов такого характера).

Установили и получателей этих рассылок. Ими оказались 29 сотрудников полиции (как мужчин, так и женщин), из которых 26 в разное время работали в участке в Мюльхайме. Сообщениями правоэкстремистского характера они обменивались как минимум с 2012 года, используя для этого не менее пяти чатов.

Ранним утром прошлой среды около 200 полицейских провели обыски и задержания по 34 адресам мест службы и жительства всех 29 подозреваемых в пяти городах Рурской области — Эссене, Дуйсбурге, Мёрсе, Оберхазуене и Мюльхайме. Были изъяты 43 сотовых телефона, 20 жёстких дисков, 20 ноутбуков, 9 планшетов, а также небольшое количество наркотиков. В отношении 11 человек следствием (его проводит полиция города Бохума) возбуждено уголовное дело по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных рядом параграфов УК ФРГ, в том числе разжигании ненависти к части населения. Остальных 18 обвиняют в сокрытии известных им деяний подельников. До окончания следствия все фигуранты отстранены от исполнения служебных обязанностей. Как сообщается, несколько человек уже признали, что пересылали упомянутые сообщения, но при этом заявили, что содержание этих рассылок не соответствует их политическим убеждениям (sic!). Остальные пока отказываются от дачи показаний.

Днём той же среды первое сообщение для СМИ сделал президент полиции Эссена Франк Рихтер: «Я глубоко встревожен непростительным проступком наших сотрудников, — сказал он журналистам. — Но могу с абсолютной ясностью заявить, что в Полицайпрезидиуме Эссена нет места людям с правоэкстремистскими взглядами. Любому, кто раскрывает служебные тайны и/или распространяет праворадикальные идеи, в полиции места нет!»

Из Дюссельдорфа — столицы Северного Рейна-Вестфалии, — главного полицейского Эссена поддержал земельный министр внутренних дел Герберт Ройль. Он «решительно осудил случившееся», признав, что «среди 50 000 рейнвестфальских полицейских есть люди, которые не разделяют демократических ценностей. Но таким нет места в полиции. К обвиняемым не должно быть ни жалости, ни ложно понимаемого чувства товарищества», — сказал Ройль представителям СМИ, и продолжил: «Долгое время я полагал, что всё это — единичные случаи. Но теперь мне ясно, что это не так. И мы должны ожидать, что появятся новые случаи такого рода. И хотя таких случаев слишком много, чтобы говорить об отдельных эксцессах, но в то же время их слишком мало, чтобы говорить о структурной проблеме в полиции».

В том же духе высказались и в правлении земельного Профсоюза полицейских (GdP), и в руководстве Федеральной полиции (BPol), и в МВД Германии. Но поскольку в СМИ маховик скандала всё раскручивался, министр Герберт Ройль уже утром следующего дня выступил перед депутатами Ландтага (парламента) Северного Рейна-Вестфалии. Проинформировав народных избранников о ходе расследования, он эмоционально провозгласил с трибуны: «Мы столкнулись с наихудшей, самой отвратительной неонацистской и анти-беженской агитацией. То, что я вчера видел, имеет одно определение — мерзость. Я никогда не считал, что такое возможно в наших рядах. Следствие до мельчайших деталей отработает случившееся. Но сейчас не время обсуждать — сейчас время действовать».

Встрепенулись и в экспертном сообществе — там главным вопросом стало, как вообще могло случиться, что полиция целого города оказалась пропитана духом правого экстремизма, расизма, ксенофобии и т. п. Одни объясняли это тем, что «полиция является зеркальным отражением общества, поэтому всегда будет меньшинство, разделяющее подобные идеи». Другие им возражали, говоря, что «полиция хоть и состоит из разных слоёв общества, но претенденты-то при поступлении на службу проходят соответствующий отбор, следовательно, просчёт в системе отбора». Третьи указывали на то, что «полицейские в ходе операций постоянно сталкиваются с одними и теми же группами населения и средой, которые относятся к ним с неуважением и даже применяют в их отношении насилие, а это в конечном итоге приводит к деформации мировоззрения полицейских».

Наиболее близкой к действительности представляется точка зрения известного в Германии политолога, исследователя экстремизма Флориана Хартлеба:

«В последние годы в Германии произошло многое, — сказал проф. Хартлеб в интервью выходящему в Северном Рейне-Вестфалии крупнейшему в стране региональному изданию Westdeutsche Allgemeine Zeitung. — Дискуссия 2015/16 годов о проблеме беженцев актуальна до сих пор. Этот сложный этап отразился и на госслужащих. Есть разные угрозы, органы безопасности говорят, что главная из них — это правый экстремизм. Но ведь есть ещё исламистский экстремизм и левый экстремизм с его атаками — такими как в Лейпциге (там с 3 сентября нескольк дней не прекращались массовые беспорядки, устроенные леваками „в знак протеста“ против выдворения жителей из самовольно заселённых ими домов, джентрификации и притеснений со стороны полиции. — С.Д.), а ранее — в Берлине и Гамбурге. По многим данным и фактам можно судить, что со времён миграционного кризиса 2015/16 годов в сознании общества произошёл переворот. Во-первых, в Ландтагах и в Бундестаге утвердилась партия „Альтернатива для Германии“ (правая партия, выступающая против миграционной политики канцлера Ангелы Меркель). Во-вторых, проявило себя движение „рейхсбюргеров“ (националистическое движение, не признающее легитимности существования ФРГ, „до сих пор оккупированной США и их союзниками“). Сюда же можно отнести и многолетнюю борьбу полиции с преступными арабскими кланами (держат под своим контролем наибольшую часть этнических ОПГ в Берлине и Рурском регионе). Всё это вызывает разочарование у некоторых полицейских, не чувствующих себя защищёнными немецким государством. Но ясно одно: вопреки предположению, что правый экстремизм — это в основном восточногерманское явление, следует признать, что им затронуты многие части Германии. Мы должны говорить о проблеме всего общества».

Поясню, что стоит за словами проф. Хартлеба.

Исламистский экстремизм. Проблема, связанная с ростом исламизма среди иммигрантов в Германии, возникла не с началом гражданской войны в Сирии, а уходит корнями в события тридцати-, а то и сорокалетней давности, когда миллионы иммигрантов из Турции и арабских стран в качестве рабочих-мигрантов переселились со своими семьями в богатые страны Западной Европы.

По оценкам правоохранительных органов Германии, в мусульманских гетто немецких городов преобладают патриархальные клановые обычаи, характерные для внутренних районов Турции, поскольку «гастарбайтеры» и их семьи изначально принадлежали к наименее образованным слоям турецкого населения — это были люди из слаборазвитых сельских районов. где преобладали религиозные традиции.

В итоге, сегодняшняя мусульманская молодёжь в Германии является наиболее проблемным поколением. Молодые турки и арабы начинают вызывающе вести себя в повседневной жизни и энергично требуют соблюдения мусульманских традиций. Согласно недавнему социологическому исследованию, опубликованному вляительной газетой Süddeutsche Zeitung, молодые мусульмане всё чаще говорят об «этих немцах», будто имеют в виду врагов, и 37,5% из них, находящихся в возрасте от 15 до 21 года, всегда готовы применять к «этим немцам» физическое насилие (для иллюстрации: в некоторых школах крупных городов Германии количество мусульман уже превышает 80%).

Левый экстремизм. Немецкий политикум через провластные СМИ усиленно насаждает мнение, что главными врагами демократии в стране являются носители правых политических взглядов. Между тем исследование, проведенное учёными объединения SED-Staat Свободного университета Берлина, показало, что, например, антисемитские настроения широко распространены именно среди левых: 34% тех, кого исследователи из SED-Staat классифицировали как левых экстремистов, согласились с утверждением о том, что евреи в Германии имеют «слишком большое влияние». Среди лиц, которые, по мнению учёных, должны считаться по крайней мере левыми радикалами, этот показатель составляет 16%. Что же касается отношения к антисемитскому стереотипу о том, что евреи «жадны до денег и алчны», то исследователи установили высокую степень его одобрения левыми экстремистами (34%) и левыми радикалами (13%). Согласно результатам исследования, 14% левых экстремистов считают оправданным политически мотивированное насилие в отношении людей. Это вдвое выше, чем в среднем по выборке респондентов, придерживающихся иных политических взглядов.

Исследователи из SED-Staat занимались также изучением образа врага у левых экстремистов. Вывод учёных таков: левые используют в отношении тех, кого они считают «врагами», не только послания ненависти, но часто и насилие, особенно когда речь идёт о сторонниках правых партий — в частности, «Альтернативы для Германии» (об этом далее).

Исследователи подчеркивают, что с 2009 года полицейская статистика в целом свидетельствует о большем числе актов насилия со стороны правонарушителей из левого спектра, чем из правого. В интервью газете Die Welt руководитель группы SED-Staat политолог Клаус Шрёдер подчеркнул: «Если сравнивать только экстремистские акты насилия, то правые и левые близки друг к другу. Но если сравнить все акты насилия — как с правой, так и с левой мотивировкой, — то последние далеко впереди».

Партия евроскептиков «Альтернатива для Германии» (АдГ). Среди её членов действительно есть полные отморозки, даже образовавшие внутрипартийное правонационалистическое объединение «Крыло» («Flügel»). С 2019 года оно взято под наблюдение Федеральным ведомством охраны конституции (внутренней контрразведкой), которое заключило, что «данное объединение борется против свободно-демократического устройства немецкого общества». Но вовсе не за «Крыло» немецкий политикум буквально со дня образования «АдГ» в феврале 2013 года шельмует партию как националистическую, правопопулистскую, антиисламскую, расистскую и т. д. А всё потому, что одной из своих целей АдГ изначально поставила борьбу с миграционной политикой правящей коалиции блока ХДС/ХСС и СДПГ, в которой видит угрозу исламизации Германии. Считается, что АдГ пользуется популярностью в восточных землях страны (бывшей ГДР). Но вот свежайший пример: на состоявшихся в воскресенье, 13 сентября, местных выборах в Северном Рейне-Вестфалии — самом что ни на есть западе Германии, — кандидаты от АдГ уверенно прошли в Советы депутатов многих городов и коммун, в том числе и Рурского региона.

На функционеров АдГ систематически нападают боевики из АнтиФа, «Чёрного блока» и других левацких группировок. Они избивают партийцев, жгут их офисы и машины, срывают мероприятия, запугивают владельцев залов, запрещая предоставлять помещения для собраний АдГ. По всем фактам полиция исправно возбуждает уголовные дела, но тем всё и заканчивается: виновных лиц установить не удаётся и дела зависают нераскрытыми. Почему?

А почему в марте этого года «зелёная» депутат Бундестага Рената Кюнаст — между прочим, юрист по образованию, — требовала государственного финансирования АниФа, а председатель СДПГ Заския Эскен тогда же, в марте, писала в своём Твиттере: «АнтиФа — это я, и это само собой разумеется»?..

Не более дееспособна полиция и в борьбе с преступными арабскими кланами. В одном лишь соседнем с Эссеном городе Дуйсбурге проживает около 2 700 членов этих кланов. Большинство из них осели в районе Марксло, где хозяйничают на улицах, «зарабатывая» деньги традиционными мафиозными способами — наркоторговлей, сутенёрством, вымогательством, кражами из машин, грабежами и разбоями. Кого-то из них полиция ловит, арестовывает и отдаёт под суд, но непойманные продолжают свою преступную деятельность. Полиции они не то что не боятся — они ей открыто угрожают. И хотя уже упомянутый глава МВД Северного Рейна-Вестфалии Герберт Ройль держит проблему под личным контролем, а полиция участила проведение массовых рейдов против кланов, радикально ситуацию это не меняет — таковы уж действующие законы.

Что же касается преступности мигрантов, то это вообще отдельная «песня».

«Проблема в том, что наказание за совершение преступления слишком растянуто во времени, и преступники, находясь на свободе год-два, успевают совершить много других преступлений. Кроме того, мигранты, которые не социализируются и не интегрируются в немецкое общество, но совершают преступления, должны быть немедленно депортированы в свою страну», — цитирует политический журнал Focus комиссара полиции рейнвестфальского Бохума Таню Камбури. По её словам, «нападения на сотрудников полиции достигли угрожающего уровня. В результате этих атак и психологического давления многие молодые полицейские уходят со службы. Это, в свою очередь, влияет на профессионализм и точность работы в экстремальных условиях большинства личного состава полиции».

Если суммировать всё вышесказанное, то невольно возникает вопрос: о чём задумается молодой полицейский, который через день-другой после рейда против членов ОПГ/левацких боевиков/мигрантов-наркоторговцев/и т. д., и т. п., и пр., столкнулся на улице с задержанным им фигурантом проведённого рейда, а потом услышал от своего начальства, что «законы несовершенны, но службу нужно продолжать нести»? Не задумается ли он о «сильной руке»?..

Но вернёмся к главной теме статьи.

Нынешний случай в Северном Рейне-Вестфалии — не первый и не единственный в Германии за последнее время. Как сообщает государственная медиакомпания Deutsche Welle, в феврале 2020 года в земле Баден-Вюртемберг было начато расследование в отношении семи курсантов Полицейской академии — в своей чат-группе они обменивались сообщениями правоэкстремистского толка и рассылали заявления национал-социалистического, антисемитского и женоненавистнического характера. В июле текущего года в земле Гессен в ходе расследования рассылки писем с угрозами правых экстремистов в адрес политиков и журналистов следствие выявило чат-группу полицейских, обменивавшихся правоэкстремистскими материалами. В 2019 году в Баварии была выявлена чат-группа, участники которой, являясь полицейскими, распространяли ненавистнические высказывания о мусульманах. В том же 2019 году в земле Мекленбург — Передняя Померания была выявлена правоэкстремистская группировка «Северный крест» («Nordkreuz»), члены которой планировали совершение политических убийств по всей Германии. Они составили списки будущих жертв с адресами почти 25 000 своих «идеологических противников», и для реализации этой цели похитили из полицейских запасов стрелковое оружие и более 50 000 патронов. Основателем «Северного креста» являлся боец полицейского спецназа SEK Марко Г.

В июле текущего года министр внутренних дел Германии Хорст Зеехофер представил доклад об угрозах безопасности в стране в 2019 году. Комментируя его, министр отметил рост антисемитизма, расизма и правого экстремизма, назвав последний «самой большой угрозой демократическому правовому государству, каковы является Федеративная Республика».

Сергей Дебрер

24.09.2020

Источник: «Свободная пресса»