RAND Corporation  в октябре с.г. провела семинар "Альтернативное будущее для Сирии". Ниже следует краткий отчет о тех выводах, к которым пришли участники.

Американские интересы в конфликте еще более усложнились с середины 2013 года. В то время, как режим Асада все еще рассматривается в качестве клиента Ирана и противника, американское руководство вынуждено заниматься более драматической угрозой – теми успехами, которые сопутствовали ISIS в Ираке, и тем, какую силу оно обрело среди движения сирийских мятежников. В дополнение к этому, резолюция СБ ООН 2118 о ликвидации сирийских химических арсеналов фактически превратила сирийское правительство в партнера по уничтожению оружия массового поражения.

Участники семинара RAND, после консультаций с представителями вооруженных сил и разведывательных служб, пришли к выводу о том, что дальнейший ход событий в Сирии может пойти по четырем альтернативным сценариям.

Дискуссия шла по четырем направлениям:

– Воздействие конфликта на ось Иран/”Хизбалла”

– Воздействие на локальную/глобальную “Аль-Каиду”

– Воздействие на национальную стабильность Сирии

– Общие последствия и проблемы для будущего

Четыре возможных сценария включают в себя:

– Затяжной конфликт

– Победа режима

– Коллапс режима

– Дипломатическое урегулирование

При анализе каждого из вариантов участники семинара исходили из предпосылки о том, что нынешняя ситуация на Ближнем Востоке существенно не изменится (не произойдет примирения Соединенных Штатов и Ирана, не будет заключен мирный договор между Израилем и палестинцами).

Первый сценарий: Затяжной конфликт

Первый сценарий предполагает, что война продолжится с неутихающей силой, с высоким уровнем насилия, и продолжающейся внешней поддержкой всем участникам. При этом будет идти позиционная война, наподобие первой мировой. Стороны будут укреплять контроль над своими территориями и не смогут сломить создавшийся баланс сил и выйти из военного тупика. В результате Сирия де-факто развалится на набор мини-государств:

– Алавитское государство - обрубок, под защитой армии Асада и Сил Национальной Самообороны от средиземноморского побережья до Дамаска, с частичным контролем Хомса и Хама. – Курдское образование на крайнем северо-западе.

– “Умеренное” суннитское государственное образование, контролирующее большую часть южной Сирии, включая некоторые восточные пригороды Дамаска, и большую часть территорий между Дамаском и Голанскими высотами. Оно также будет контролировать полосу вдоль ливанской границы и большую часть провинции Хомс.

– Салафито-джихадистский эмират ISIS (некоторые части которого контролируются Джабхат ан-Нусра) оккупирует большую часть северной Сирии (включая Алеппо), всю Ракку и Дейр эз-Зур.

Оценка последствий: затяжной конфликт будет означать ослабление Ирана и “Хизбаллы”. Неспособность Асада отвоевать нечто большее, чем ограниченные порции западной Сирии будет рассматриваться лидерами в Тегеране и Южном Бейруте в качестве отката, в особенности в свете масштаба ресурсов, которые были предоставлены Асаду. Иран за кулисами будет пытаться достигнуть взаимопонимания с не-джихадистскими суннитскими группами, и, возможно, курдами для того, чтобы сохранить свои патронажные сети в Сирии, которые хоть как-то компенсируют сжимающуюся сферу влияния Асада.

С другой стороны, участники семинара пришли к выводу, что продолжение конфликта будет равнозначно победе Аль-Каиды и ISIS. Если ISIS и некая комбинация джихадистских фракций сумеет к 2015 выкроить в северной и восточной Сирии эмират, они могут подать его суннитскому миру в качестве “истинного халифата” построенного в непосредственной близости от Иерусалима – третьей по значению святыни исламского мира. Подобного козыря не было ни у первоначальной Аль-Каиды в Афганистане, ни у предшественника ISIS – Исламского Государства Ирак в 2006-2007 годах.

Затяжной конфликт также вытолкнет большинство демократических и светских сил на сторону Асада. Речь не идет о вооруженных мятежниках – мало кого из них можно назвать светскими и демократическими – но о сирийской оппозиции – художниках, писателях, интеллигенции, в 2011 инициировавших революцию.

Безопасность в регионе, скорее всего, ухудшится. Почти наверняка начнется джихадистская кампания против “Хизбаллы” в Ливане. Суннитская инсургенция начнется в Иордании – с перекрестной поддержкой ISIS с территории восточной Сирии и западного Ирака. В Йемене Аль-Каида осмелеет, и может попытаться воссоздать базу в Саудовской Аравии.

Второй сценарий: “Победа” режима

В этом сценарии, режим не наносит мятежникам решительного поражения (из-за этого кавычки), но вместо этого, будет медленно перемалывать силы мятежников в густо населенных районах западной Сирии, используя свое решающее преимущество в артиллерии и авиации.

В конце концов, силы мятежников удастся оттеснить в мешки вдоль турецкой границы, к Голанским высотам, и на востоке к долине реки Евфрат. Некоторые мятежники будут удерживать восточные пригороды Дамаска, и, возможно, в некоторых кварталах Алеппо. Поддержка Ирана и “Хизбаллы” будет критически важной для такого рода “победы”. Другим фактором станет междоусобная грызня между различными фракциями мятежников. Этот сценарий предполагает, что конфликт продолжит тлеть вдоль границ.

Оценка последствий. Сирийская армия останется ослабленной после нескольких лет кровопролитного конфликта, после практически случившегося поражения, избежать которого удалось лишь благодаря вмешательству внешних сил Ирана, “Хизбаллы” и России. Экстраординарные битвы последних лет показали напряженность, существующую в отношениях между армией и про-асадовскими милициями, например, бандами шабихи. Эти трения, хотя и менее выраженные, чем между различными фракциями мятежников, могут оказаться Ахиллесовой пятой для аппарата безопасности в сценарии, который в других условиях выглядел бы как благоприятный. Этот сценарий оставляет Сирию с разрушенной экономикой, страной, зависимой от милости иностранных благодетелей.

Участники согласились, что подобный исход будет победой Ирана и “Хизбаллы”. Иранская помощь будет рассматриваться в качестве критического фактора, позволившего удержать контроль над западной Сирией. Этот успех подтолкнет Тегеран к более агрессивным действиям в Персидском заливе, и он, скорее всего, попытается дестабилизировать союзников США – Кувейт и Бахрейн. Несмотря на это, Сирия дорого обойдется иранцам. Разрушенная экономика и острая проблема беженцев потребуют постоянной, долговременной и масштабной финансовой помощи. Это ляжет тяжелым грузом на иранскую экономику. Это создаст для Запада возможность – предложить некоторую экономическую помощь Асаду, с целью вытянуть его из про-иранской орбиты. Некоторые участники семинара спекулировали, что в будущем возможно “контр-террористическое” сотрудничество с “победившим” Асадом – для снижения риска джихадистских атак в Европе и Соединенных Штатах.

“Хизбалла” выйдет из войны победителем – она сыграла решающую роль в нескольких ключевых битвах, прежде всего, в битве за эль-Ксейр. Победа режима увеличит престиж “Хизбаллы” в Ливане и укрепит ее позицию в качестве реального политического фактора, цементирующего современный Ливан. Тем не менее, популярность “Хизбаллы” в широком арабском мире неизбежно снизится. “Арабская улица” прекратит рассматривать “Хизбаллу” в качестве арабской силы, борющейся с Израилем, но будет видеть в ней “персидское орудие” в войне против суннитского ислама.

Наконец, победа режима станет сокрушительным поражением для государств Залива, поддержавших мятежные фракции в Сирии.

Третий сценарий: Коллапс режима

В будущем мятежники мог создать достаточное давление на нескольких театрах военных действий. Сирийская армия более не сможет замещать свои потери в алавитском персонале, и вербовочная база лоялистов будет истощена. Не будет последней решающей битвы, скорее, армия пройдет через замедленный 2-3 месячный коллапс. Этот коллапс может сопровождаться неким технологическим прорывом на стороне мятежников – например, они могут получить достаточное количество ПЗРК для того, чтобы свести на нет господство армии в воздухе. Коллапс режима не повлечет формирование мятежного правительства, но приведет к возникновению чересполосицы вотчин полевых командиров по всей Сирии – умеренных исламистов, националистов, упертых баасистов, экстремистов-салафитов, с постоянно меняющимися границами. Между ними продолжатся постоянные столкновения. Без сдерживания со стороны сирийской армии, ISIS и его франшизы, скорее всего, довольно быстро сломят сопротивление других мятежных групп.

Оценка последствий. Коллапс режима станет тяжелейшим ударом – самым тяжелым из всех четырех сценариев – по Ирану и “Хизбалле”. “Хизбалла” в самом Ливане окажется в уязвимой позиции, и стать объектом атак самых неожиданных участников – суннитских, христианских и даже неортодоксальных шиитских милиций. Находясь в обороне и отрезанная от линий снабжения, “Хизбалла” будет бороться за сохранение своих военных позиций в Ливане. Иранское влияние и престиж в Персидском заливе существенно уменьшатся. Как и в сценарии затяжного конфликта, иранские спецслужбы попытаются установить контакт с некоторыми неджихадистскими суннитскими группами в Сирии.

Коллапс режима станет драматическим триумфом для Аль-Каиды/ISIS по всему Ближнему Востоку. Начнется новая волна транснациональных террористических заговоров против Соединенных Штатов, Европы, консервативных арабских государств, Египта и Иордании. Сила ISIS в Ираке еще более будет давить на про-шиитское правительство в Багдаде. Новый разлом, между националистами и транснациональными салафитами возникнет на Ближнем Востоке. Это, среди прочего, может привести к кровавой братоубийственной войне между самими джихадистами – по типу той, что мы наблюдаем между ISIS и Джабхат ан-Нусра в восточной Сирии.

Постоянные боевые столкновения на границах мятежных анклавов сделают жизнь опасной и невыносимой для гражданского населения. ISIS попытается провести этнические чистки алавитского населения, что может подтолкнуть НАТО или США к интервенции ради спасения алавитов от уничтожения.

На региональном уровне все будет выглядеть также плохо: потоки беженцев в Турцию и Иорданию лягут тяжелым грузом на инфраструктуру этих государств. Также можно ожидать, что Запад будет пытаться с помощью “умеренных” групп (Исламский Фронт) сдержать экспансию ISIS.

Четвертый сценарий: дипломатическое урегулирование

В этом оптимистическом (и малореальном) сценарии забуксовавшие Женевские переговоры (или любая другая дипломатическая инициатива) преуспеют после того, как все стороны выдохнутся результате затянувшейся вооруженной борьбы. Салафитско-джихадистские фракции будут изолированы и вытеснены на обочину, клану Асада (но не баасистской верхушке) придется покинуть Сирию. Страной будет править совет из представителей всех сект и общин – до проведения демократических выборов.

Стычки с салафитами – ISIS и Джабхат ан-Нусра – продолжатся. Несколько внешних игроков – США, Иран, Саудовская Аравия – будут бороться за влияние и позицию доминирующего внешнего патрона в указанном совете. Возможно, в Сирию пошлют американских военных советников – с тем, чтобы заменить иранцев.

Оценка последствий. Большинство участников скептически отнеслись к тому, что подобная перспектива станет возможной в течение ближайших нескольких лет. Если это неким образом и произойдет, Аль-Каиде/ISIS будет нанесен фатальный удар – совместным усилием США, Европы, Ирана и сирийской армии. По меньшей мере, в краткосрочной перспективе, главная роль при этом будет отведена умеренным мятежникам. Аль-Каида, возможно, окажется в состоянии удержать некую базу в северной или восточной Сирии.

Иранские перспективы в подобном сценарии не ясны. Иран и США будут бороться за влияние. “Хизбалла” также будет бороться за свои позиции в Сирии, но ее затмят игроки иной весовой категории.

Внутри Сирии главным вызовом станет честное распределение нефтяных доходов и процесс репатриации беженцев, гарантии того, что на них не обрушатся репрессии. Необходимо будет создать новую сирийскую армию с большим суннитским влиянием – но и не забывая о вызове аль-Каиды/ISIS.

На региональном уровне, большинство арабских правительств поддержат подобное урегулирование. Ключом станет поиск способа, с помощью которого Запад сможет убедить страны Залива, в первую очередь, Кувейт и Саудовскую Аравию, в необходимости прекращения деятельности доноров ISIS и Джабхат ан-Нусры.

Большинство участников семинара сошлись на том, что если в декабре 2013 наиболее правдоподобным прогнозом казался затяжной конфликт, то за прошедшие с того времени месяцы чаша весов склонилась в пользу Асада, и следует ожидать победы режима.

При этом победа Асада – не самый худший из возможных, с точки зрения США, исходов сирийской войны. Война усилила Аль-Каиду и джихадистов. Победа режима станет, в какой-то степени гарантией того, что они в долгосрочной перспективе будут сдерживаться в Леванте и в зоне Персидского залива. Участники согласились с тем, что война началась как конфликт, целью которого было принести демократию в Сирию, но переродилась в контр-террористическую кампанию, в которой и силы Асада, и светские и исламистские мятежники пытаются сдержать напор салафитов и джихадистов. С этой точки зрения, коллапс Асада будет наихудшим из возможных вариантов для Америки.

Несмотря на то, что победа режима не рассматривается в качестве наихудшего исхода, Америке придется заплатить за это цену. Влияние Ирана в регионе усилится, и отношениям США со многими региональными правительствами будет нанесен ущерб. Договорное урегулирование было бы наилучшим выходом, но оно рассматривается в качестве наименее вероятного варианта. Следует отметить, что ни один из четырех сценариев не предусматривает решающей победы одной из враждующих сторон.

После завершения семинара произошел ряд важных событий, продемонстрировавших, что мы были слишком осторожны в наших оценках. Это особенно относится к представлению о том, что изменения будут медленными в краткосрочной перспективе. Постоянные успехи Асада, растущая разобщенность и нефункциональность оппозиционных мятежных групп, перенос ISIS фокуса операций из Сирии в Ирак позволили режиму перейти в наступление. которое развивается куда быстрее, чем большинство участников могли предположить. Несмотря на это, драматический успех ISIS, если он не будет ограничен Ираком, представляет собой огромную опасность для Асада. Пока еще трудно сказать с определенностью – перенапрягся ISIS в Ираке, или же он сохраняет способность атаковать – и в Ираке, и в Сирии. ISIS остается основным джокером в сирийской игре, и от него будет зависеть, сможет ли режим восстановить контроль над большей частью страны.

Победа режима представляется наиболее вероятным исходом в краткосрочной и среднесрочной перспективах. Появился международный консенсус на тему того, что в отношении ISIS необходимо что-то предпринимать, и началась кампания бомбардировок – и фронтов в Ираке, и мест базирования руководства в Сирии. Это играет на руку режиму, и он готов сотрудничать со вчерашними антагонистами – в первую очередь, с Европой и США.

Победа режима может показаться не чем-то, что само собой разумеется. ISIS “стер” границы между Сирией и Ираком. Организация также держит мертвой хваткой большую часть Дейр эз-Зур, которая господствует над долиной Евфрата. Но тут следует вспомнить о том, что в Сирии одновременно идут две очень разных кампании. В урбанизированной и плотно заселенной западной Сирии режим систематически использует свое преимущество в артиллерии и воздушной силе для того, чтобы перемолоть все мятежные фракции. Взятие Хомса и прогресс в Алеппо были значительными военными событиями. Режим очистил от мятежников большую часть коридора Дамаск-Хомс-Хама-Тартус. Этот коридор рассматривается в качестве главного театра военных действий. Здесь сосредоточена большая часть военной техники и людских ресурсов.

В восточной Сирии – история совершенно иная. Это – сельская и малозаселенная местность, которая не имеет немедленного значения для выживания Асада. Ее единственным геополитическим активом являются нефтяные месторождения в Дейр эз-Зур. На востоке режим опирается на свои ВВС, немногочисленные, но хорошо укрепленные гарнизоны, несколько дружественных суннитских племен и Партию Курдский Демократический Союз (PYD).Целью действий режима на востоке является недопущение того, чтобы джихадистские фракции сумели сконцентрировать там достаточно сил для атаки против сердца режима в западной Сирии. У него нет ни достаточных людских резервов, ни логистики для того, чтобы установить полноценный контроль над восточной Сирией.

Асаду, кроме военных факторов ( в первую очередь создания эффективных Сил Национальной Самообороны, подразделения которых зачастую состоят из представителей национальных и религиозных меньшинств) способствует разобщенность оппонентов. Мятежники очень далеки от того, чтобы родить единое видение будущего Сирии. ISIS воюет со всеми мятежными фракциями – бригадами ССА, Братьями-Мусульманами (Исламский Фронт), Армией Муджахеддинов и даже с аль-Каидой. Объединенная операция мятежных групп и Джабхат ан-Нусры против ISIS в январе продлилась недолго и мало чего достигла – но продемонстрировала всю глубину разрыва в стане оппозиции.

Столкновения продолжаются и среди противников ISIS. Наиболее значительными стали операции Исламского Фронта против ССА, когда на границе с Турцией были захвачены склады с предоставленным Западом оружием. Кроме того, разнообразные “бригады” и “армии” ревниво защищают автономию регионов, которые находятся под их контролем.

Второй главный фактор, работающий на Асада – само количество мятежных групп с различными конкурирующими идеологиями и большей частью некоординируемая кампания внешней поддержки. Во время войны афганских муджахеддинов против советской интервенции существовала унифицированная и единая кампания поддержки, эффективно снабжавшая их деньгами и вооружениями. США, Саудовская Аравия и Пакистан совместно и практически без трений работали для поддержки наиболее эффективных афганских групп. Ничего такого нет в Сирии, и трудно предположить, что подобное случится.

Третий фактор, способствующий успеху режима – успех в кампании запугивания большой части суннитского населения (преимущественно среднего класса) посредством неограниченного применения огневой мощи в урбанизированных районах – от химического оружия до баррельных бомб. Поддержка мятежа суннитским населением высыхает, и это также объясняет усиление джихадистских групп. Большинство суннитского населения не поддерживает салафитскую идеологию и не желает жить в салафито-джихадистском государстве. Тот факт, что дезертирство суннитских офицеров из армии практически прекратилось является одним из индикаторов того, что суннитский средний класс готов смириться с победой режима.

Анализируя последние события в регионе, мы осознали, что победа режима не станет сокрушающим поражением для ISIS. После захвата Мосула и Тикрита джихадисты располагают значительной территориальной базой в Ираке, откуда они могут оперировать, и куда могут слетаться молодые рекруты со всего мира. Группа сможет, независимо от успехов режима, удержать части восточной Сирии, связанные с ее территориями в северном и западном Ираке.

Победа режима также даст Ирану меньше, чем мы предполагали раньше. Победы ISIS в Ираке ухудшили его стратегические позиции на Ближнем Востоке и создали новую угрозу на его западной границе. Победа Асада – позитивный исход для Тегерана, но речь не идет о “триумфе” в том виде, в котором мы видели его во время семинара. Ирану придется иметь дело с большой армией ISIS в иракской провинции Дияла на западной границе Ирана.

Последние события в Ираке открыли перспективы как минимум политического сотрудничества между Ираном и США – и в иракском, и в сирийском конфликтах. На данный момент ни одна из сторон не заинтересована в близкой военной координации – это было бы слишком большим забеганием вперед – но отказ от возможностей политического и дипломатического сотрудничества в этом двойном конфликте был бы ошибкой.

Наша пересмотренная перспектива победы режима – по сравнению с декабрем 2013 – еще одно напоминание о том, насколько текуча ситуация. На первом этапе войны казалось, что режим разгромит разрозненную оппозицию. Затем маховик сопротивления раскрутился, и казалось, режим доживает последние дни. Конечно же прогнозирование будущего в таком высоко динамичном конфликте – рискованное занятие. Тем не менее, мы полагаем, что нынешние тренды указывают на победу режима, хотя она ни в коем случае и не гарантирована: изменения различных переменных могут изменить его направление его течения ближайшие 12-18 месяцев.

Можно указать на следующие возможные драматические изменения: приобретение мятежниками большого количества ПЗРК (что представляется весьма маловероятным), или же систем ракетного огня точного наведения или минометов, которые сведут на нет преимущества режима в артиллерии и авиации.

Значительное усиление эффективности ISIS также может значительно изменить нынешние тренды. Сирийская армия в прошлом сосредоточилась на тех мятежниках, которые не входят в ISIS. Сейчас ISIS занимается иракская армия. Это де-факто размежевание не будет продолжаться долго. Две самые мощные фракции сирийской войны с каждой новой победой и с каждой новой отвоеванной у врагов деревней приближаются к столкновению друг с другом. Если военные способности ISIS окажутся лучше, чем предсказывают большинство западных аналитиков, траектория войны может измениться – от победы режима к затяжной войне. Арсеналы, захваченные в Ираке летом 2014 – современные танки, бронетранспортеры, хаммеры, артиллерия, включая комплексы ракетного залпового огня не могут не впечатлять. Если ISIS удастся создать систему логистики и ремонтную базу, позволяющую использовать эту технику на протяжении длительного периода времени, можно представить, что джихадисты бросят сирийской армии вызов маневренной войны – то, на что не способна ни одна другая группа мятежников.

Даже в случае усиления сопротивления ISIS и пролонгации конфликта коллапс режима представляется маловероятным. Западные державы осознали масштаб угрозы ISIS и вступили с ним в прямой конфликт, используя в том числе и местные силы (например курдов). Военное вмешательство Америки, вне всякого сомнения, резко повысило шансы Асада на выживание.

С нашей точки зрения, предварительными условиями краха режима являются два фактора, которых не видно на горизонте. Во-первых, коллапс сил безопасности может стать только результатом скоординированных усилий всех мятежных групп и их тесной кооперации. Слишком много членов мятежных групп убито в междоусобной войне, чтобы ожидать возможности их объединения под неким общим командованием, координирующим операции против армии Асада. Вторым условием является дезертирство многих элементов, входящих в нынешнюю коалицию режима (друзов, христиан, курдов и суннитского среднего класс). Для того, чтобы режим можно было свергнуть, его база поддержки должна сжаться до алавитской секты, плюс несколько разрозненных христианских и друзских общин. Подобное сужение базы лоялистов сделает для сирийской армии демографически невозможным сдерживание объединенного напора оппозиции.

27.10.2014

Источник: postskriptum.org

Больше информации на http://voprosik.net/rand-corporation-o-vojne-v-sirii/

Tweet