Очередной майдан (или "болотная" - как кому больше нравится) случился в российской приграничной зоне. На этот раз – в достаточно мирной курортной Абхазии. Жители собрались на народный сход в Сухуме, чтобы выразить недовольство "высоким уровнем коррупции", "нежеланием слушать оппозицию", "проблемами государства, которые не решаются". Кроме того, по мнению тех, кто вышел на митинг, президент страны Александр Анкваб слишком слабо проводит курс на интеграцию с Россией. В результате многочасового митинга, разгоряченная толпа откликнулась на призывы лидеров и заняла здание президентской администрации. Глава страны покинул  его и заявил о попытке государственного переворота. Несмотря на специфику региона и пророссийские лозунги, за этой акцией могут стоять спецслужбы Турции и США, которые продолжают развивать концепцию хаоса на границах России. О роли Турции и США, о повторении майдана и в Южной Осетии и о том, возможно ли бескровное разрешение конфликта, рассказал Накануне.RU политолог, доктор политических наук, профессор Александр Чачия.

Вопрос: Народный сход в Сухуме перешел в захват президентской администрации. Что происходит – очередной майдан по типу Киева или это событие другого плана по своим причинам и следствиям?

Александр Чачия: Мне кажется, что сходство очень серьезное, есть очень много общих черт и некоторые такие подводные течения, которые существуют в Абхазии, о которых я более-менее информирован, свидетельствуют, что все делается в русле общего течения. Обратите внимание, основные требования, которые там выдвигаются, которые озвучиваются протестантами, касаются коррупции, углубления отношений с Российской Федерацией и прекращения незаконной паспортизации, как они считают, жителей Гальского района. Что касается коррупции, тут трудно судить. Безусловно, факты коррупции существуют, как везде на постсоветском пространстве. К сожалению, тот строй, который повсеместно пытается утвердиться на постсоветском пространстве, он предполагает в наших условиях именно усиление коррупции – так уж повелось. Поэтому нового ничего нет. Что касается углубления отношений с Российской Федерацией, Анкваб, мне кажется, максимально делал все для этого. Я не могу сказать, что кто-либо на его месте мог бы сделать больше. Что касается паспортизации жителей Гальского района, согласитесь, что отказывать в выдаче паспортов собственному населению – это какой-то квазиприбалтийский вариант, либо квазиюжноафриканский в период апартеида. Как это может быть воспринято и как официальный руководитель государства может заявить, что не будет выдавать ни при каких обстоятельствах паспорта жителям своей страны, причем коренным жителям?

Вопрос: То есть это лозунги достаточно декларативные, и не говорят об истинных причинах конфликта?

Александр Чачия: Мне кажется, что эти лозунги надуманны, а лозунг об укреплении отношений с Российской Федерацией выглядит как прикрытие истинных целей. Мне представляется, что истинные друзья России, желающие сближения с ней, желающие дружеских и братских отношений, как они об этом заявляют, не стали бы сейчас, в данный исторический момент затевать такую бучу на территории, прилегающей к России, и на территории, которая пользуется особым покровительством России. Учитывая ситуацию на Украине, я думаю, любой здравомыслящий политик, политик, который просто с симпатией относится к России, он бы воздержался от каких-то резких движений, потому что России сейчас не до этого. Есть значительно более серьезные вызовы, с которыми России надо справляться. Враг России мог бы инспирировать такие выступления на других территориях, кроме украинской, для того, чтобы нанести еще один укол России и спровоцировать на действия иного характера.

Вопрос: Пресловутая "рука Госдепа"?

Александр Чачия: Я думаю, что наши американские коллеги посредством своих турецких друзей и партнеров, используя их влияние на определенные абхазские круги, пытаются дестабилизировать ситуацию в Абхазии, чтобы "подарить" России еще одну головную боль. Мне представляется, что реальные механизмы происходящих событий таковы – они достаточно простые и понятные.

Вопрос: Если переворот инспирирован извне, нужно ли опасаться повторения таких событий в Южной Осетии?

Александр Чачия: В Южной Осетии тоже назревают разные события, связанные с выборами в парламент. Вероятно, эти выборы пройдут не без эксцессов. Но ситуация там несколько иная. Южная Осетия - у нее нет таких связей с внешним миром, как у Абхазии. На Южную Осетию нет такого влияния иных государств, кроме российского, какое есть в Абхазии. Я имею в виду достаточно тесные связи между определенными абхазскими кругами, политическими, финансовыми, и Турцией. Нельзя забывать, что в Турции живет большая абхазская диаспора и вообще северокавказская. Абхазия всегда была лакомым кусочком, вожделенной территорией для сторонников возврата турецкого имперского величия. Посредством Абхазии, установив здесь свое влияние, Турция выходит на прямой контакт с северокавказскими республиками, а северокавказские республики посредством Абхазии и выхода к морю имеют возможность непосредственно контачить с родственной по вере Турции.

Недаром, мы знаем, что одним из крупнейших геополитических планов Турции на протяжении многих лет был план создания единого государственного образования на территории Северного Кавказа, включая Абхазию, с тем, чтобы это образование имело выход к морю, и последующим выделением из состава Российской Федерации. Этот план известен, так называемый "план турецкого генштаба", для реализации которого происходили очень многие события на Кавказе. На первый взгляд, они были непонятны, но если знать этот план, очень многое становится понятным, что происходило еще со времен Советского Союза в Кавказском регионе. Я считаю, что это провокация, направленная против России. Еще раз повторю, друзья России, люди которые хотят углубления отношений с Россией, хотят углубления отношений с сильной Россией, хотят, чтобы союз был прочным, не пойдут на действия, которые фактически являются ударом, ножом в спину России.

Вопрос: В прошлом году Владислав Сурков был назначен на пост помощника президента по взаимоотношениям с Абхазией и Южной Осетией, в некоторых источниках отмечалось, что он будет отвечать и за Украину. Можно ли сделать вывод, что его работа, во многом, провалилась и не принесла результата?

Александр Чачия: Мне сложно судить, какую работу проводил в регионе Сурков и его команда. Я знаю, что он встречался, общался с оппозицией. Содержание этих встреч мне, естественно, неизвестно, но работа с абхазской оппозицией, кто бы ее ни вел – Сурков или другой, не принесла своих результатов, если исходить из вчерашних событий. Называть это провалом мы, может быть, не можем, потому что не знаем всей информации – как велась работа, с кем велась, но то, что произошло – это, безусловно, победа турецких и американских спецслужб в регионе.

Вопрос: Как в этой ситуации следует действовать абхазским властям и России?

Александр Чачия: Я уверен, что эта победа временная, я уверен, что значительная часть абхазского народа не клюнет на эту удочку, если им объяснить, что происходит, кто за этим стоит и к чему это может привести. Такого внятного объяснения я сегодня ни от кого не слышал. Если объяснить населению, широкой общественности, какие силы стоят за этой попыткой государственного переворота, что это значит в контексте сегодняшних мировых событий, какие последствия может это иметь не только для Абхазии, но и для России, для ситуации во всем регионе, если им объяснить, как изменится отношение российского руководства к Абхазии, к абхазскому обществу, то абхазское общество не допустит такой масштабной дестабилизации у себя в стране. Это важно в столь тяжелой обстановке, которую сейчас переживает Россия, Украина и российско-украинские отношения и отношения России с Западом. Вот если все это нормально, внятно и понятно объяснить, то, с помощью исторических параллелей, которые абхазцы могут провести, я думаю, общественность поймет, и оппозиционеры не будут иметь массовой поддержки.

Вопрос: Тем не менее, вчера оппозицию поддержали, значит, предпосылки для "народного гнева" есть?

Александр Чачия: Безусловно, объективные предпосылки для изъявления такого недовольства политикой нынешних абхазских властей есть, они есть везде. Другое дело, что очень многие украинцы, которые пришли на Майдан, вышли бороться с чудовищной коррупцией, которая царила и продолжает царить на Украине. Но что они получили в итоге – получили еще худших коррупционеров. Выходили под национальными лозунгами – получили в руководстве всех этнических неукраинцев с огромными капиталами, которые лежат в американских банках, и с готовностью дербанить украинскую экономику до конца. Вот это надо объяснить людям, кто кукловод в этой ситуации, и широкой поддержки это не будет иметь. У Анкваба очень много негативных сторон его деятельности, прежде всего, кадровая политика, но это специфика региона. Это тоже надо учитывать. Уверен, что кто бы ни пришел на место Анкваба, кадровая политика никак не будет устраивать две трети абхазцев.

Вопрос: Можно ли надеяться, что события здесь обойдутся мирно, без крови и жертв?

Александр Чачия: Я очень рассчитываю на это, потому что пролитие крови чревато. Оно не может быть одномоментным, это будет такой постоянно действующий процесс в течение длительного времени. Анкваб это прекрасно понимает, поэтому он и принял решение покинуть здание администрации – именно для того, чтобы не было столкновения с его личной охраной демонстрантов и не было бы жертв. Это самый неблагоприятный сценария развития ситуации – если вдруг прольется кровь нескольких человек. Думаю, что сторона, которая провоцирует ситуацию, провоцирует ее обострение, она рассчитывает на это, и нельзя на это ни в коем случае поддаваться властям. С этого момента могут начаться необратимые процессы.

Сергей Табаринцев-Романов

28.05.2014

Источник: nakanune.ru

Материалы по теме:

В Абхазии нет конфликта внешнеполитических курсов

На фоне углубляющегося политического кризиса на Украине положение дел на Кавказе какое-то время оставалось в тени. Однако последние события в Абхазии показали, что этот регион еще не раз заставит обратить на себя пристальное внимание.

27 мая в столице этой республики прошел митинг противников действующего президента и правительства, после чего была предпринята попытка штурма здания президентской администрации. В ходе переговоров между главой республики и оппозиционерами Александр Анкваб выразил готовность к кадровым переменам, включая отставку правительства и генерального прокурора. Однако после того как в администрацию проникли участники массовых протестов, настроенные на отставку самого абхазского президента, он покинул свое рабочее место. Остроты ситуации добавило то, что координационный совет оппозиции заявил о взятии на себя "временного управления" страной. По словам секретаря Совбеза Абхазии Нугзара Ашубы, действия участников массовых акций можно расценивать как попытку государственного переворота.

Естественно, после свержения украинского президента Виктора Януковича многие журналисты и эксперты заговорили об "абхазском майдане" и возможном повторении киевского сценария, грозящего ослаблением российских позиций в кавказском регионе.

Ситуация в Абхазии продолжает развиваться. Свое слово еще скажет высший представительный орган власти республики. И на сегодняшний день невозможно со стопроцентной уверенностью сказать, чем завершится вся эта история. Между тем, некоторые предварительные итоги того, что случилось подвести не только возможно, но и необходимо. Крайне важно получить ответ на вопрос о том, можно ли говорить о майских событиях в Сухуми, как о политическом сюрпризе. И в какой степени они способны повлиять на положение России в кавказском регионе и в особенности в Абхазии?

В последние месяцы частично признанная республика, на первый взгляд, не давала поводов для особой тревоги. Тем более, что всякое ее сравнение с Украиной хромает на "обе ноги". В отличие от нынешнего эпицентра нестабильности Европы, внутри Абхазии не было внутреннего геополитического раскола относительно выбора стратегического союзника. Если значительная часть украинских граждан рассматривала ЕС в качестве привлекательной альтернативы, то для Абхазии сама постановка такого вопроса в нынешних реалиях невозможна. Евросоюз, как и США, рассматривает частично признанную республику, прежде всего, как инструмент России для ослабления их партнера Грузии. Сам же Тбилиси на всех парах движется к подписанию Соглашения об Ассоциации с Европой. И каких-то предпосылок для того, чтобы грузинское руководство пересмотрело бы в одночасье свое решение, не наблюдается. Грузия – активный участник натовских проектов. В Афганистане ее контингент является самым многочисленным из партнеров НАТО, не получивших постоянного членства в Альянсе. Еще не получив послаблений со стороны ЕС по вопросу о визах, Тбилиси уже декларирует свою готовность к участию в военно-политических проектах европейцев (операция в Центральноафриканской Республике). Именно посредством наращивания военных контактов с Западом грузинские руководители надеются рано или поздно решить вопрос о статусе Абхазии и Южной Осетии в свою пользу.

На этом фоне лишь некоторая часть европейских дипломатов (и то, по большей части непублично) готовы признать за Абхазией собственные интересы. Но никакой внятной стратегии насчет того, что с этими интересами делать, нет. Максимум, на что готов пойти Брюссель, это "вовлечение без признания". При этом критерии такого "вовлечения", объявленного несколько лет назад, остаются до сих пор неясными. И в этом плане показательно то, что главные фигуранты нынешнего внутреннего абхазского противостояния не соревнуются в выборе между Россией или Европой. Фактически самого выбора для них нет.

И Александр Анкваб, и Рауль Хаджимба каждый по-своему боролись за отделение Абхазии от Грузии. Каждый поучаствовал в становлении ее государственности. Более того, последний успел поработать на посту премьер-министра республики и поучаствовать в президентских выборах, как кандидат, получивший поддержку Кремля. В 2004 году эта попытка Хаджимбы не увенчалась успехом. После пребывания на посту вице-президента претендент в преемники отца-основателя постсоветской Абхазии Владислава Ардзинбы перешел в оппозицию. И хотя на этой ниве он не раз подвергал критике руководство республики за ее излишнюю зависимость от Москвы, Хаджимба никогда не ставил под сомнение ее пророссийский геополитический выбор. В его выступлениях "красной нитью" проходил тезис о том, что абхазским властям следует преодолевать инфантильность и, выстраивая собственную национальную государственность, не полагаться только на помощь Москвы. Многие его соратники сетовали на то, что руководители Абхазии не пытаются политически взрослеть и превращаться в государственных мужей в полном смысле этого слова. Еще одной важной идеей, которая не раз и не два звучала из уст критиков власти, было признание того, что вопрос о статусе республики – это пройденный этап. И после обретения независимости и признания со стороны России властям стоит задуматься о качестве абхазской государственности и ее эффективности.

Таким образом, видеть в майском противостоянии некий клон "киевского Майдана", полагаясь лишь не поверхностное внешнее сходство, не представляется возможным. В Абхазии нет конфликта внешнеполитических векторов. Что же тогда подталкивает людей, имеющих разные взгляды, к столь радикальным формам их публичной демонстрации?

Во-первых, говорить о майских выступлениях оппозиции, как о каком-то сюрпризе, не представляется возможным. Любой наблюдатель мог отметить растущий градус недовольства властями среди оппозиционеров. Так, еще в канун череды праздников, 29 апреля координационный совет оппозиции озвучил такие требования к президенту, как отставка республиканского правительства, формирование коалиционного кабинета народного доверия, а также конституционная реформа, конечной целью которой должно стать перераспределение полномочий между ветвями власти. Тема поправок к Основному закону обсуждается уже не первый год. Оппоненты президента и правительства последовательно критиковали их за централизацию власти и управления. После того, как Анкваб в 2011 году занял президентский пост, многие оппозиционеры говорили о том, что в отличие от своего предшественника Сергея Багапша, новый глава республики не склонен к учету разнообразных мнений. Оппоненты власти не раз публично критиковали команду президента за отсутствие внятной политики в восточных районах Абхазии (в особенности в Гальском, где большинство населения по-прежнему составляют этнические грузины). По их мнению, Сухуми слишком безответственно относился к паспортизации, отказываясь от осторожной избирательности в данном вопросе. Эта тема также возникла уже давно.

Во-вторых, в нынешних событиях в Абхазии, конечно же, необходимо учитывать личностный фактор. Он не играет определяющей роли, но его невозможно игнорировать, особенно в условиях маленькой республики и сильных неформальных социальных связей, где управленческая система не может быть строго вертикальной.

В этой ситуации многое зависит от России, которая играет роль гаранта не только безопасности, но и социально-политической стабильности внутри республики. Здесь крайне важно не рассматривать абхазскую динамику сквозь призму событий на Украине. Социальное недовольство в Абхазии не имеет какой-то антироссийской или натовской направленности, для этого в республике просто нет оснований. Конечно, потакать экстремальным формам выражения протеста не представляется возможным, иначе революционное творчество масс грозит разрушить элементарный общественный порядок. Но в то же время было бы большим упрощением рассматривать властную команду в качестве носителя единственной "правды". Крайне важно наладить эффективный диалог между властями и оппозицией, поскольку и те, и другие сегодня обращают свои взоры именно к Москве. Удачный выход из противостояния крайне важен именно сегодня для демонстрации российского потенциала политической медиации. Такой опыт был бы полезен для всех, кто готов видеть Москву в качестве партнера и союзника.

Сергей Маркедонов, политолог, кандидат исторических наук

28.05.2014

Источник: novopol.ru