С какого момента одна из священных коров либеральной демократии (дедократии, см. США), свобода слова, превратилась в жестко регулируемую информационную политику с привкусом тоталитаризма.

Есть наше мнение, а есть неправильное

Сразу признаемся: автор материала скептически относится к концепции «свобода слова» в западном изводе. Слово, с которого, как известно, все и началось, это не столько про свободу, сколько про регуляцию больших и малых социальных систем. Поскольку элите всегда было важно владеть дискурсом (то есть словом во всем своем многообразии), то и источник генерации дискурса элита всегда оставляла за собой. Это могло быть прямое директивное воздействие через газету «Правда» или опосредованное квазиальтернативное через The Washington Post. Нравится это кому-то или нет, но никакой «свободы слова» нет – есть интересы элитных групп (иногда разнонаправленные) и конечные бенефициары тех или иных информационных кампаний. Сбалансированная информационная система отличается тем, что в ней так или иначе представлены мнения разных общественных групп.

Смешно в самом деле считать, например, Россию 90-х страной, в которой победила «свобода слова». Если кто-то всерьез полагает, что информационные манипуляции Гусинского, Березовского и прочей семибанкирщины – это свобода слова, тот, извините, клинический идиот. Забавно, но в российской либеральной тусовке таких идиотов хватает. Справедливости ради отметим, что большинство из них считают «святые 90-е» оазисом демократических свобод за деньги старика Сороса, что переводит их из разряда сказочных идиотов в разряд обычных подлецов. Но разбираться в этом инфернальном кагале – это все равно что пытаться каталогизировать известную субстанцию по сортам. Посему оставим это покамест.

Глобализм наш рулевой

Обратимся к стороне, где так называемая свобода слова – суть становой хребет общества (по крайней мере, данный тезис давно стал там необсуждаемой аксиомой), а именно к Западу. То, что происходит там со «свободой слова», сильно напоминает фабулу одного советского анекдота брежневских времен. Помните, когда американец говорит русскому, что, мол, он может спокойно критиковать американского президента – и никаких проблем. На что русский отвечает, что он тоже может спокойно критиковать американского президента. Анекдот подводил к очевидной мысли, что на Западе нет ни запретных тем, ни запретных фигур для обсуждения в отличие от тоталитарного советского блока.

Удивительно и иронично развивается исторический процесс – то, в чем некогда обвиняли советский блок стало реальностью на просвещенном Западе. Более того, в Советском Союзе брежневских времен так называемой свободы слова было в разы больше, чем в современной Европе или Америке: не будем забывать о миллионных тиражах газет, журналов, книг в СССР, многие из которых в той или иной степени содержали в себе ссылки и целые выдержки на все многообразие философских концепций и идей. Напомним, что и Локка, и Юма, и Макиавелли, и Бодена, и много кого еще в Союзе издавали совершенно свободно. Вот вам и тоталитарная цензура.

В современной России с возможностями самовыражения тоже все очень хорошо, может быть, даже чрезмерно хорошо, учитывая бушующую информационную войну, объявленную против Москвы. В современной России работают почти все каналы дистрибуции информации самого разного толка. В стране доступны и западные каналы, и так называемые оппозиционные (то есть опять-таки западные), пусть никого не смущает фиговый листок иноагентства и блокировки тех или иных ресурсов – VPN никто не отменял.

На Западе же мы видим совершенно тоталитарную систему генерации и распространения контента, буквально ужасающую своей прямолинейной тупостью и примитивностью. Медиагиганты, кормящие информационным эрзацем бюргеров с лопаты, даже не заморачиваются о тонких настройках – нежелательные ресурсы тупо блокируют, альтернативные мнения не допускаются в мейнстрим, а против ломов, их высказывающих, объявляют священную войну, кончающуюся полной отменой спикера.

Был профессор в Гарварде, стал таксист в Нью-Йорке. Да, пока за инакомыслие не расстреливают, но мы ничему не удивимся.

Закрыть и запретить

Политический класс большинства американских сателлитов всецело поддерживает такое положение вещей и делает это опять-таки с удивительно прямолинейным дегенератизмом. Так, премьер-министр Эстонии Кая Каллас (дочка члена КПСС Сийма Калласа) заявила в интервью Die Presse, что власти республики выразили Европейской комиссии обеспокоенность о наличии большого количества пророссийского контента в мессенджере Telegram. По ее словам, необходимо усилить контроль за Telegram, потому что в нем распространяется много дезинформации. Здесь важно понять – «дезинформация» в переводе с эстонского означает информация, которая неугодна хозяину, то есть США. И здесь же важно понять, как выстроена информационная архитектура Запада сегодня.

Можно представить себе это как пирамидообразный конгломерат медиа, поддерживающий леволиберальный глобалистский дискурс, включающий несколько ключевых тем: ЛГБТ, «экологизм», искусственный интеллект и трансгуманизм, русофобия, синофобия, етс. Этот конгломерат контролируется бенефициарами, то есть западными элитариями, выбравшими швабианский миропорядок в качестве базового сценария развития планеты. От этой пирамиды исходят множество корешков, спор, веточек и прочей ризоматической формы присосок, которые тянутся к малым центрам формирования общественного мнения типа НПО и НКО. Те в свою очередь окормляют паству, которая становится аудиторией указанных медиа. Любой чужеродный этой системе элемент грозит разрушить восхитительную красоту этого симулякра, заразив всю ризому бациллой здравого смысла.

Карлсон, который живет в X

Именно поэтому, например, мы слышим на Западе велегласный визг в адрес Карлсона и его интервью с Путиным. Ничего выдающегося ни в Карлсоне, ни в интервью, в сущности, нет. Но в контексте западных медиа на присосках оно поражает своей пророческой глубиной, структурированностью и взвешенностью. Не уверены, что оно произведет какое-нибудь чудо в западном общественном мнении, но вода, как известно, камень точит. Почему так важно протыкать западный информационный пузырь? Ответим. Потому, что значительная часть жителей Европы и США – это, как ни странно, нормальные люди.

Они верят в Бога, любят представителей противоположного пола и заключают с ними брачные союзы, они рожают детей и хотят, чтобы их дети разделяли их ценности. Короче, это традиционалисты, о которых писал американец Патрик Бьюкенен, и на которых сегодня работает Карлсон, Маск (хотя с ним не все так просто) и часть западных элит, имеющих свой проект будущего, не сводящийся к трансгендерам и говядине из мучных червей. Со значительной частью западного общества – указанными традиционалистами – и Москве, и Пекину, и другим столицам Глобального Юга вполне можно договориться. Но для этого нужен канал коммуникаций.

Федор Кирсанов

Источник: